Развитие техники обработки камня в истории человечества. Общая характеристика эпохи мезолита. Орудия на сколах

Великолепно обработанный "лавровый лист" из Франции (изображенный слева в натуральную величину, а справа - общим планом) настолько хрупок, что он не мог служить ни для каких практических целей. Его длина равна 28 сантиметрам, а толщина - всего одному сантиметру, и возможно, он представлял собой какой-то ритуальный предмет или даже служил гордой эмблемой искусного мастера

Быть может, в далеком будущем, когда двигатель внутреннего сгорания станет забавной древней диковинкой, пенициллин будет считаться шарлатанским снадобьем, а сталь выйдет из употребления, археологи, изучая XX век, не устанут поражаться тому, что люди с такой примитивной и ограниченной технологией умудрялись жить совсем неплохо. Точно так же в наши дни многие, воображая своих кроманьонских предков звероподобными образинами, которые кромсали тушу мамонта тупыми каменными обломками, недоумевают, как такие люди с такими орудиями умудрялись выжить в суровых условиях ледникового периода.

Насколько карикатурно подобное представление, становится ясно всем, кому доводилось держать в руке и рассматривать орудие каменного века вроде знаменитого "лаврового листа", изображенного на странице слева. Безупречные пропорции и изящная обработка этого кремневого лезвия неопровержимо доказывают, что тот, кто его изготовил, не мог быть неуклюжим тупицей, и свидетельствуют о замечательных технических достижениях. В действительности кроманьонский человек был умелым и изобретательным творцом орудий и совершил величайший скачок в истории техники. За 30 тысяч лет он продвинулся по пути прогресса намного дальше, чем все его предшественники за 1,3 миллиона лет, и куда больше, чем они, подчинил себе среду обитания.

Он был несравненным каменных дел мастером и, усовершенствовав прежние методы, изготовлял гораздо более разнообразные и эффективные орудия из кремня и прочих подходящих горных пород. Но, кроме того, он научился обрабатывать другие материалы - кость, рога, бивни, - которые прежде почти не использовались, и создавал из них новое оружие, придумывал новые приемы, чтобы эффективнее его применять, а также новые предметы обихода и украшения. Он научился разводить огонь лучше и быстрее и применил его для новых целей. Некоторые из сооруженных им жилищ лишь на шаг отстояли от настоящих домов, они были гораздо прочнее всех прежних и лучше защищали от холода, дождя и ветра; и когда климат изменился, человек сумел справиться с новыми трудностями. Технологические нововведения и развитие материальной культуры пришли на смену физической эволюции: человек теперь все больше рвал связи со своим звериным прошлым. Он по-прежнему зависел от природы, но она им больше не управляла. Повсюду, от тропиков до Арктики, он преуспевал в своих взаимоотношениях с природой, и в целом его жизнь во всех географических областях была полноценной жизнью.

Усовершенствование каменных орудий явилось решающим моментом новых технических достижений кроманьонского человека, но, как ни смешно, никому не известно назначение самых прекрасных образцов его новой сноровки - тонких пластин, вроде двадцативосьмисантиметрового "лаврового листа", получившего это название за свою форму. Слишком тонкий, чтобы служить ножом, слишком большой и хрупкий, чтобы быть наконечником копья, этот великолепно обработанный кусок кремня кажется сознательной демонстрацией мастерства. Несомненно, изготовление предмета таких гармонических пропорций требовало умения, граничащего с искусством, и многие археологи считают, что шедевры, подобные этому, были именно произведениями искусства, которые несли эстетическую и ритуальную функцию и не имели утилитарного назначения. Возможно, это были высоко ценимые дары, переходившие от одного человека к другому, от одной группы к другой.

Если такие большие "лавровые листы" изготовлялись не для практического применения, они являют собой четкий пример перехода техники в иное качество - ведь более мелкие обычные орудия, по образцу которых создавались эти шедевры, имели сугубо практическое назначение. Раскопки на западе Европы дали тысячи каменных остроконечников разной величины, и, несомненно, многие из них могли служить отличными наконечниками для копий или ножами с бритвенно острым краем. Это были важнейшие виды оружия в арсенале людей, которые, живя и охотясь в богатых дичью областях Европы, в борьбе за существование все меньше и меньше зависели просто от силы своих бицепсов и все больше и больше - от силы своего интеллекта и эффективности своего оружия.

Каменные лезвия были, бесспорно, остры и эффективны. Современные эксперименты показали, что хорошо обработанные кремневые наконечники острее железных и глубже проникают в тело животного. И по режущей способности кремневые ножи равны стальным или даже превосходят их. Единственный недостаток кремневых наконечников и ножей - их хрупкость, из-за которой они ломаются несравненно чаще.

Важнейшая роль этих орудий в жизни кроманьонцев привела специалистов к мысли, что большие практически бесполезные шедевры - а их найдено несколько десятков - могли быть ритуальными предметами, воплощениями идеального наконечника копья. Существует, впрочем, и предположение, что великолепный "лавровый лист" выделывался мастером-виртуозом просто для демонстрации своего искусства. В таком случае восхищение и похвалы, которые он получал от семьи, друзей или группы, были вполне заслуженными. "Лавровый лист" - это бесспорно шедевр, и в современном мире наберется лишь горстка людей, настолько искусных в древнем ремесле, что они могли бы создать нечто подобное.

Вполне естественно, хотя, пожалуй, и немного грустно, что умение, которое более миллиона лет было необходимым условием существования человека, почти исчезло за последние несколько столетий. Некоторые охотничье-собирательские племена - например, австралийские аборигены - по-прежнему изготовляют каменные наконечники для стрел и копий, а также скребки, но и они все больше предпочитают камню современные металлы. В индустриальном обществе в разных местах существуют кое-какие ремесленные общины, в той или иной степени практикующие древнее искусство. Например, крестьяне турецкой деревни Какмак вставляют кремневые пластины в деревянные сани, которые заменяют им молотилки - их протаскивают взад и вперед по пшеничным колосьям. В Англии, в Брандоне, двое-трое ремесленников еще делают кремни для кремневых ружей, используемых на американских празднествах, посвященных войне за независимость. И наконец, в разных странах отдельные энтузиасты (в большинстве археологи) самостоятельно изучили тонкости обработки кремня, чтобы побольше узнать о жизни доисторического человека и точнее установить, как он использовал свои орудия (см. стр. 81-89),

Приобрести нужную сноровку очень нелегко. В первую очередь необходимо знать материал - тот камень, от которого предстоит отбивать куски, чтобы затем, обработав их, изготовить то или иное орудие. Лучшие камни обладают единообразной тонкой структурой. Собственно говоря, наиболее удобный для обработки материал - это даже не камень, а стекло. Стеклянные изоляторы на телеграфных столбах в глухих районах Австралии исчезали быстрее, чем их успевали заменять, - местные аборигены обнаружили, что из них получаются прекрасные орудия. В конце концов рабочие начали оставлять у столбов кучки изоляторов как дар каменных дел мастерам.

Однако стекло - очень хрупкий материал, и в природе обсидиан (вулканическое стекло) встречается редко. На втором месте за ним стоит кремень. Его тонкая кристаллическая структура позволяет мастеру задать будущему орудию желаемую форму. Крупнозернистая структура и различные пороки мешают с такой же уверенностью обрабатывать граниты или слоистые камни вроде сланца. Если кремня не было, мастера использовали камни с наиболее тонкой структурой, какие могли отыскать, например кварциты или базальт.

Искусство обработки заключается в том, чтобы знать, в каком месте и как воздействовать на камень. По нему либо непосредственно ударяют каменным, костяным или деревянным отбойником, либо используют костяное долото, либо сильно нажимают в намеченной точке заостренным орудием, например отростком оленьего рога. Но всегда силу удара или нажима необходимо контролировать с абсолютной точностью, и мастер должен чувствовать все плоскости и углы структуры выбранного им камня. Когда он приобретает нужную сноровку, ему уже относительно нетрудно отбить или отжать от камня отщеп нужной величины с краями острыми, как бритва.

Эти два свойства некоторых видов камня - относительная Легкость обработки и тенденция, давать острые края при разломе - стали основой первой технологии человека, и на протяжении сотен тысяч лет умение их использовать было мерилом его технического прогресса. Вначале он применял какой-либо из двух основных способов: либо бил камнем о камень, чтобы заострить один из них в рубило или ударник, либо отбивал от одного камня отщепы с острыми краями и использовал эти отщепы как орудия. Со временем он открыл, как отбивать отщепы заранее заданной величины и формы и как обрабатывать и ретушировать их, используя затем для определенных целей - скребок, чтобы очищать шкуры, наконечник копья, чтобы убивать животных, топор, чтобы рубить или колоть дерево.

В кроманьонские времена появилось еще одно усовершенствование. Доисторические мастера в Европе научились отбивать от каменных нуклеусов очень тонкие, так называемые ножевидные пластины, длина которых превышает ширину по меньшей мере вдвое, а оба края настолько остры, что их иногда приходилось затуплять, чтобы пластину можно было зажать в руке. Для получения ножевидных пластин требуется высокая степень умения.

Мастер сначала придает кремневому желваку грубо цилиндрическую форму, а затем одну за другой откалывает пластины от внешнего края в продольном направлении, либо применяя сильный отжим, либо точно ударяя по верхнему краю нуклеуса. Откалывающиеся куски по длине равны нуклеусу (обычно 25-30 сантиметров), но толщина их, как правило, составляет несколько миллиметров. Каждая новая пластина откалывается точно рядом с предыдущей - и так вокруг всего нуклеуса, пока он не будет использован почти целиком. Затем из этих пластин выделываются разнообразные орудия. Хороший мастер может получить от одного нуклеуса более 50 пластин, потратив на всю операцию буквально минуты.

Этот обработанный и просверленный олений рог, найденный в Дордони (Франция) и сделанный 15 тысяч лет назад, принадлежит к загадочным кроманьонским изделиям, которые современные специалисты называют "жезлом начальника" (исходя из предположения, что он служил символом власти). Более поздние жезлы были украшены сложной резьбой

Метод ножевидных пластин много экономнее более древнего метода отщепов. Из данного количества кремня получается больше пластин, а кроме того, рабочий край такой пластины впятеро длиннее, чем у отщепа. Подобная экономия, возможно, не имела существенного значения в областях, где хорошего кремня было много; например, в Англии так называемые меловые кремни встречаются очень часто и всевозможных размеров - от кусков величиной с куриное яйцо до пятидесятикилограммовых желваков. Однако для группы охотников-собирателей, обитавшей в местах, небогатых кремнем, такое преимущество очевидно. Как указал С. А. Семенов, советский специалист, знаток орудий каменного века, "человек, используя малое количество кремня, достигает теперь значительно большего результата".

Интересно, что орудия из ножевидных пластин, найденные в Советском Союзе, в Костёнках на реке Дон (см. стр. 49-57), были сделаны из кремня, добывавшегося по меньшей мере в 150 километрах оттуда. Для охотников, живших в Костёнках, несомненно, имело смысл откалывать от желвака как можно больше пластин. Отбивались пластины прямо на месте добычи кремня, что также экономило время и силы. Если желвак оказывался с пороком, его тут же можно было спокойно заменить на другой; осколки, отбитые при предварительной обработке желвака, оставались на месте, и люди, возвращавшиеся в Костёнки с неотделанными пластинами, несли только полезный груз.

Метод ножевидных пластин, вероятно, был большим подспорьем для охотников, отправлявшихся в многодневные экспедиции в области, где почти не встречались не только кремни, но и другие мелкозернистые породы. Они могли брать с собой запас нуклеусов или пластин, чтобы было чем заменить наконечники копий, обломившиеся при неудачном броске или оставшиеся в ране животного, которому удалось убежать. А края кремневых ножей, которыми рассекали суставы и сухожилия, обламывались и затуплялись. Благодаря методу ножевидных пластин новые орудия можно было изготовить тут же на месте.

Все возрастающее совершенство выделки орудий, по-видимому, сыграло решающую роль в стремительном увеличении разнообразия в культурах кроманьонских групп. Рубила человека прямоходящего были примерно одинаковы, жил ли он в Испании или в Восточной Африке, и точно так же, где бы ни обитали неандертальцы, их скребла и ножи походили друг на друга - иногда настолько, что казалось, будто их сделал один человек. Но с появлением кроманьонцев положение меняется. В начале их эпохи на западе Европы существовали, согласно французской классификации, два основных типа изготовления орудий - ориньякский и перигорский (названные так по местностям, где были найдены первые их образчики) с некоторыми вариациями в каждом. В более поздние кроманьонские времена господствуют две другие культуры - солютрейская и мадленская.

Люди, изготовлявшие ориньякские и перигорские скребки, по-видимому, жили одновременно или почти одновременно. Это породило ряд загадок. Представлял ли каждый тип отдельную культуру? Отличались ли эти люди друг от друга физически? Не отражают ли различия в каменном инвентаре различия в климате, растительном и животном мире, привычные для каждой из этих групп? Или это просто различия в стиле? Может быть, одна группа в некоторых случаях изготовляла разные орудия - или одни и те же орудия, но в разных количествах - в зависимости от сезонной активности и тех или иных ситуаций.

Теперь как будто можно твердо считать, что некоторые варианты в изготовлении орудий отражают просто индивидуальность или предпочтения тех, кто их изготовлял, а не различия в функциональном назначении. У мастеров, живших в одной области и, возможно, связанных друг с другом, складывался определенный способ обработки кремня, а потому орудия получали сходную форму. Эти мастера ревниво держались своего стиля и передавали его новым поколениям как выражение своей личности - как подпись. Нет никаких сомнений, что искусство, живопись и украшения кроманьонского человека ясно свидетельствуют о растущем самовыражении и самоосознании. Вполне вероятно, что те же тенденции отражались и в некоторых его орудиях. Но как бы индивидуальны по выделке ни были орудия, входящие в различные кроманьонские инвентари, по своему целевому назначению эти инвентари имели много общего. Каждый из них включал гораздо больше специализированных орудий, чем те, которыми пользовались более древние люди. Археологи различают 60-70 видов орудий в каменном инвентаре некоторых неандертальцев - скребла, которые следовало держать горизонтально, ножи с затупленными спинками, обоюдоострые ножи и так далее. Но в инвентаре кроманьонцев их набирается свыше ста видов - ножи для нарезания мяса, ножи для обстругивания дерева, скребки для кости, скребки для шкур, сверла, проколки, каменные пилы, стамески, шлифовальные плиты и множество других. Кроманьонский человек был великим новатором. Среди прочего он, по-видимому, начал приделывать рукоятки из кости и оленьих рогов ко многим своим каменным орудиям вроде топоров и ножей. Рукоятки в два-три раза увеличивали силу, прилагаемую к данному орудию, обеспечивая более крепкую хватку и позволяя в гораздо большей степени использовать мышцы руки и плеча.

Одним из важнейших орудий, усовершенствованных кроманьонцем, был резец. Было бы очень соблазнительно сказать, что он его изобрел, но резцы обнаружены и в некоторых неандертальских инвентарях и даже у человека прямоходящего. Однако в руках первого современного человека резцы постепенно становились все лучше, все полезнее и все разнообразнее. В наши дни резцом называют, например, инструмент скульптора, гравера и т. д. В каменном веке это было орудие с крепким, резко скошенным краем или острием, употреблявшемся для того, чтобы резать, надсекать и обрабатывать такие материалы, как кость, рога, дерево, а иногда и камень. Таким образом, главное отличие резца от подавляющего большинства прочих орудий каменного века состояло в том, что с его помощью не убивали животных, не резали мясо, не очищали шкуры и не рубили молодые деревца для жердей. Он предназначался для изготовления других орудий и приспособлений, то есть имел ту же функцию, как и современные инструментальные станки. С появлением орудия для изготовления других орудий техника кроманьонского человека получила возможность развиваться во много раз быстрее, чем прежде.

С помощью резца, вероятно, изготовлялось много всяких деревянных приспособлений, но от них сохранились лишь незначительные фрагменты. А потому лучшим доказательством эффективности резца служат обработанные им орудия - великолепные орудия, которые, как и сам резец, свидетельствуют о замечательных достижениях кроманьонца.

Удовлетворение потребностей растущей материальной культуры кроманьонцев помогали три основных органических материала - кость, рога и слоновая кость, и резец открыл возможность для самого разнообразного их применения. Человек прямоходящий и неандерталец в определенной мере использовали кости - чтобы выскребать, прокалывать и копать, - но далеко не так широко, как кроманьонец. При раскопках типичной неандертальской стоянки на тысячу найденных каменных орудий приходится от силы 25 сделанных из кости. В кроманьонских поселениях это соотношение бывает равным один к одному или костяных орудий оказывается даже больше, чем каменных.

Кость, рога и слоновая кость были чудо-материалами кроманьонского времени - примерно такими же, как сейчас пластмассы. Они много прочнее и тверже дерева, а также менее хрупки и потому более удобны для обработки. Их можно было резать, выдалбливать, зазубривать, покрывать насечкой и заострять, придавая им разнообразную форму. Их можно было превращать в крохотные приспособления вроде игл или использовать для тяжелой работы: олений рог служит прекрасной киркой, любая из длинных костей ног мамонта, расколотая вдоль, - это уже почти готовый совок, нуждающийся только в ручке. Слоновую кость можно распарить и изогнуть, что открывало новые возможности для выделки орудий.

И к тому же материалы эти не приходилось добывать специально: ими в изобилии снабжали кроманьонцев те самые животные, на которых они постоянно охотились. Само собой разумеется, что у всех животных есть кости, а многие из крупных травоядных - благородные олени, северные олени и мамонты - обладали, кроме того, рогами или бивнями. Рога же и вовсе истинный подарок природы: ведь каждый год олени сбрасывают рога, так что людям оставалось только подбирать их. Поскольку одно время благородные и северные олени были на западе Европы особенно многочисленны, их рога использовались шире, чем кость или бивни. В некоторых безлесных районах на востоке Европы и в Сибири источником сырья для орудий были скелеты мамонтов, умерших естественной смертью или загнанных охотниками в ловушку. Средний бивень мамонта достигал в длину почти трех метров и весил более сорока килограммов - из такого количества сырья можно было изготовить много орудий и всяческих приспособлений.

Правда, кость, рога и бивни требовали для обработки особого орудия. И вот тут-то пригодился резец. Его крепкий напоминающий стамеску край легко прорезал и тесал кость, не ломая ее. Чтобы перерезать кость, мастер проводил по ее окружности глубокий желобок, а затем резким ударом ровно разламывал в нужном месте - так в наши дни стекольщик проводит алмазом по стеклу, а затем обламывает его.

Чтобы изготовить иглу, проколку или шило, достаточно было процарапать резцом две глубокие параллельные выемки до более мягкой сердцевины, после чего полоска между выемками выламывалась и ей придавалась желательная форма (см. стр. 86-87). Из кусков кости, кроме того, можно было сделать лощила, скребки, бусы, браслеты, орудия для копания и еще много всякой всячины.

Кроме домашней утвари, из кости и рогов изготовлялись наконечники для копий, дротики и зазубренные концы гарпунов, помогавшие кроманьонцам полнее использовать изобилие всевозможной дичи. Пожалуй, такое количество пригодных в пищу травоядных никогда еще не населяло нашу планету - мамонты, лошади, благородные и северные олени, кабаны, зубры в Европе и Азии, а в Африке жили все животные, существующие в ней теперь, и еще много всяких других, ныне вымерших, включая гигантских родичей буйвола, бубала и зебры. Как выразился английский археолог Грэхем Кларк, с точки зрения кроманьонца эти животные существовали для того, "чтобы преобразовывать растения в мясо, жир и сырье вроде шкур, сухожилий, костей и рогов", - и первые современные люди пускали в ход всю свою немалую изобретательность, чтобы использовать эти дары природы как можно полнее.

Археологи нашли в Европе два поразительных свидетельства охотничьей сноровки кроманьонцев. Неподалеку от города Павлова в Чехословакии были раскопаны остатки скелетов более 100 мамонтов, лежавшие одной колоссальной грудой, а под Солютре, во Франции, еще более ошеломляющая груда содержала окаменелости примерно 10 тысяч диких лошадей, беспорядочно валявшихся под высоким обрывом. Кости мамонтов, по-видимому, остались от животных, которых охотники убивали в ямах-ловушках. На лошадей умелые охотники, прекрасно знавшие местность и привычки своей добычи, быть может, устраивали облавы и гнали их к этому обрыву, откуда животные в панике срывались вниз, и так повторялось из года в год, из поколения в поколение.

Весьма вероятно, что люди той эпохи, включая предков индейцев, которые со временем заселили равнины Северной Америки, умели охотиться на крупную дичь, как никто другой за всю историю человечества. Они, несомненно, знали, какие растения предпочитают данные животные, знали, когда начинаются сезонные миграции и с какой скоростью передвигаются животные, знали, что их пугает и что успокаивает. Они знали, где копать ямы-ловушки и где располагать ременные петли с приманкой. Они умели направлять животных в естественные или специально сооруженные загоны - либо вспугивая стадо, либо искусно и незаметно поворачивая его в нужную сторону. Попавших в ловушку животных добивали копьями или ножами и разделывали туши тут же на месте. Мясо затем относили на стоянку, быть может, после предварительной обработки: например, уже нарезав его узкими полосами, а потом прокоптив или провялив.

Эти охотники, несомненно, знали анатомию своей добычи и разбирались в том, какую пользу приносит употребление в пищу тех или иных органов. Современные эскимосы внутренних областей Аляски сберегают надпочечники убитых карибу для маленьких детей и беременных женщин. Химический анализ этих желез внутренней секреции показал, что они удивительно богаты витамином С, который абсолютно необходим для человека, но входит лишь в относительно небольшое число компонентов рациона эскимосов. И не переоценивая знаний кроманьонских охотников в этом отношении, можно все же предположить, что и они тоже прекрасно знали, какие части убитой дичи особенно полезны, а не только вкусны.

Глубокое понимание повадок и особенностей дичи в сочетании со значительным улучшением охотничьего снаряжения намного увеличило количество добываемого мяса. У людей уже давно были деревянные копья с обожженными концами или острыми каменными наконечниками. Этими копьями они действовали точно пиками или метали их издалека, однако брошенное рукой копье вряд ли часто наносило тяжелую рану даже молодому оленю, не говоря уж о толстокожих великанах-зубрах, особенно если его бросали вслед убегающему животному. Кроманьонские охотники изобрели копьеметалку, помогавшую точнее поражать дичь на заметно большем расстоянии.

Как указывают находки во французской пещере Ла-Плакар, это приспособление появилось по меньшей мере 14 тысяч лет назад. Там были обнаружены фрагменты копьеметалок, включая продолговатый кусок кости с зубцом на конце, очень похожий на огромный вязальный крючок. В целом на юго-западе Франции и вблизи Боденского озера найдено около 70 копьеметалок, сделанных из оленьих рогов, но в Старом Свете они больше почти нигде не встречаются - возможно потому, что их делали из недолговечного дерева и они давным-давно сгнили. Около 10 тысяч лет назад деревянными копьеметалками пользовались индейцы Северной и Южной Америки. Ацтеки называли их "атльатль". Эскимосы употребляли их до самого последнего времени, и они все еще в ходу у австралийских аборигенов, которые называют их "вумера".

Упрощенно говоря, копьеметалка является как бы продолжением человеческой руки, удлиняя ее на 30-60 сантиметров. Один конец служит рукояткой, а на другом имеется зубец или крючок, чтобы удержать тупой конец копья (см. стр. 28-29). Охотник поднимает копьеметалку над плечом зубцом вверх и кладет на нее копье так, чтобы острый конец был направлен вперед и чуть вверх. Чтобы метнуть копье, он резко выбрасывает руку вперед, и оно срывается с зубца копьеметалки в верхней точке описываемой ею дуги с большой начальной скоростью благодаря возникающей при этом центробежной силе. Охотник продолжает держать копьеметалку, к концу которой может быть прикреплен ремень, обмотанный вокруг его запястья. Копье летит быстрее, чем при броске рукой, так как копьеметалка удлиняет рычаг и конец с зубцом движется быстрее конца, зажатого в пальцах.

Современные эксперименты показали огромное преимущество копьеметалки. Брошенное рукой двухметровое копье пролетает не более 60-70 метров, а копьеметалка посылает его на 150 метров с такой силой, что оно убивает оленя в 30 метрах. Это увеличение дальнобойности играло для доисторического охотника колоссальную роль. Ему уже больше не приходилось подкрадываться к добыче почти вплотную, он даже нередко успевал метнуть копье до того, как животные заметят его и обратятся в бегство. Теперь человек мог охотиться и в одиночку: окружать животное, прежде чем поразить его копьем, уже не требовалось. И само собой разумеется, копьеметалка делала охоту более безопасной, так как позволяла держаться на почтительном расстоянии от зубов, рогов и копыт. Преимущества всего этого очевидны: охотники, которые чаще добывали дичь, а сами реже получали раны, жили лучше и дольше.

Первые копьеметалки, вне всяких сомнений, делались из дерева, как современные австралийские вумеры, но вскоре их стали делать из оленьих рогов. Эти более поздние кроманьонцы, которых называют мадленцами, украшали свои копьеметалки резными фигурами и узорами, а возможно, и раскрашивали их - в углублениях одной сохранились следы красной охры, а глаза на других зачернены. Многие копьеметалки поражают изяществом и выразительностью изображенных на них животных - лошадей, оленей, горных козлов, зубров, птиц и рыб (см. стр. 98). Такое сочетание эстетики с утилитарностью проглядывает во многих аспектах жизни кроманьонского человека. По меньшей мере три копьеметалки как будто свидетельствуют о раблезианском юморе - на всех трех с удивительным искусством изображены испражняющиеся горные козлы.

Этот кусок железного колчедана (увеличенный в полтора раза), древнейший из известных "огненных камней", был найден в бельгийской пещере, где он пролежал 10 или более тысяч лет. Глубокая выемка в округлом куске колчедана появилась в результате постоянных ударов кремнем, высекавших искры. По-видимому, кроманьонцы первыми открыли, что кремень и железный колчедан дают искры, достаточно горячие, чтобы запалить трут

Изменилось и само копье. К этому времени охотники поняли, что зазубренный наконечник наносит более тяжелые раны, чем гладкий. Наконечники гарпунного типа, изготовлявшиеся из кости и рогов, часто имели по нескольку зазубрин с одной или с обеих сторон. Другое усовершенствование было продиктовано тем, что копье, и попав в животное, редко убивало его наповал. Охотники преследовали его, пока оно не ослабевало от потери крови, и тогда добивали. Для ускорения этого процесса охотники начали изготовлять наконечники с глубокими желобками по обеим сторонам - углубления эти, по-видимому, были предназначены для того, чтобы кровь быстрее и легче вытекала из раны.

Возможно, с охотой было связано и загадочное приспособление, которому дали название "жезл начальника". Жезлы эти изготовлялись из рогов или кости и заметно различаются по длине, хотя и редко бывают больше 30 сантиметров. Они имеют Y-образную или Т-образную форму, и под развилкой "Y" или под перекладиной "Т" обязательно просверлено отверстие. В отличие от смертоносных наконечников, простых и зазубренных, их назначение остается интригующе неясным.

Многие археологи полагают, что оно было ритуальным - что жезлы, подобно скипетрам, служили символом статуса или авторитета тех, кто имел право их носить. Некоторые жезлы имеют явно фаллическую форму, и, возможно, им приписывалась определенная магическая сила. Другие археологи предлагают вполне прозаическое объяснение и считают их приспособлением для выпрямления стрел - если погнутое древко стрелы всунуть в отверстие и закрепить его концы, то, действуя жезлом как рычагом, можно выправить изгиб, особенно если древко предварительно распарить или вымочить.

Кроме того, жезл мог использоваться как охотничье оружие - своего рода праща, состоявшая из рукоятки и куска кожи, закрепленного на ней ремешками, пропущенными сквозь отверстие. Предлагались и другие объяснения - от самых бытовых (колышки для жилищ из шкур) до шутливых (см. стр. 65). Но пока тайна жезлов остается неразгаданной.

Загадкой иного рода является вопрос о том, пользовались ли кроманьонцы луком и стрелами. Четких археологических доказательств, что у них было такое оружие, не существует, во всяком случае, если исключить самый конец их эры. Поскольку луки обычно делаются из дерева и сухожилий или кишок, было бы поистине чудом, если бы хоть один экземпляр сохранился со времен последнего оледенения. В Дании было найдено два лука древностью около 8 тысяч лет, а юго-восточнее раскопки стоянок охотников на северных оленей дали большое количество деревянных стрел с каменными наконечниками, сделанных примерно 10 тысяч лет назад. Во французской пещере Ла-Коломбьер были обнаружены небольшие камни, возможно, древностью более 20 тысяч лет, с нацарапанными рисунками, которые как будто изображают оперенные метательные снаряды, но стрелы это или дротики, решить невозможно.

Тем не менее совершенно ясно, что у кроманьонского человека было вполне достаточно интеллекта и находчивости, чтобы изобрести лук. Ему было известно, что согнутые молоденькие деревца резко выпрямляются, если их отпустить; у него были кожаные ремни, и он почти наверное знал, что высушенные сухожилия и кишки животных очень прочны и упруги. Вот почему многие археологи теперь убеждены, что некоторые кроманьонские охотники пользовались луком и раньше чем за десять тысяч лет до нашей эры, хотя материальных свидетельств этого не сохранилось.

Бесспорно, лук обеспечивал кроманьонскому охотнику колоссальные выгоды. Копьеметалка при всех своих преимуществах вынуждала его выбегать на открытое место, и при неудачном броске вспугнутые животные спасались бегством. Но с луком он мог оставаться в укрытии и, промахнувшись, послать новую стрелу - и еще, и еще. К тому же стрела летела быстрее копья и поражала сильнее на более значительных расстояниях. С помощью лука было легче поразить бегущую или мелкую добычу, а также летящих птиц.

Пожалуй, в расширении рациона кроманьонцев и в освоении областей, прежде не пригодных для человеческого обитания, даже большую роль, чем копьеметалка и лук, сыграло изобретение различных приспособлений для ловли рыбы. Люди и раньше пользовались дарами ручьев, рек и моря, но для некоторых кроманьонцев рыболовство стало основным занятием. Так, например, археологический материал, оставшийся после охотников-собирателей, живших в пещере Нельсон-бей в Южной Африке, свидетельствует, что и тут усовершенствование орудий и приспособлений было необходимым условием успешного выживания.

Одним из таких хитроумных изобретений была острога-острие с прикрепленными по бокам двумя костяными изогнутыми зубьями, которые удерживали рыбу, пронзенную острием. Применялась и рыбная распялка - небольшая костяная или деревянная палочка около 5 сантиметров, привязанная за середину к длинному кожаному ремешку или сухожилию. Рыбак забрасывал распялку с наживкой в воду, рыба заглатывала наживку, распялка застревала у нее в горле, и рыбак вытаскивал добычу на берег.

Несколько позже в Южной Африке, а может быть, и в Европе люди начали ловить рыбу в значительно больших количествах, чем когда-либо прежде. Маленькие цилиндрической формы камни с желобками, найденные в Южной Африке, возможно, подвешивались как грузила на сети, сплетенные из ремней или растительных волокон. С помощью сетей двое-трое рыбаков могли за один прием поймать целый косяк рыбы.

Возможно, кроманьонцы применяли и каменные загородки, которыми первобытные племена все еще пользуются для ловли рыбы. Они были бы особенно эффективны на таких реках, как Дордонь и Везер во Франции, где в дни нереста лосось шел вверх по течению одним живым потоком. Вполне можно предположить, что в сезон нереста небольшие группы отправлялись на реку далеко от основной стоянки, чтобы заготовить лососину для всех. Рыбу, вероятно, чистили и вялили на солнце или коптили на кострах прямо там же и уносили уже готовую для хранения. Во Франции, в Сольвье, раскопки обнаружили большой прямоугольник, аккуратно выложенный мелкими камнями. Его местоположение и форма наводят на мысль, что он служил для вяления рыбы.

Систематическая эксплуатация обильных белковых ресурсов морей, рек и озер, включая не только рыбу, но и разнообразных моллюсков, по мнению антрополога Бернарда Кэмпбелла, имела большое значение не только потому, что она расширила основы человеческого рациона, но и потому, что подводила человека к следующему великому шагу в культурной эволюции - к оседлости. Когда кроманьонцы получили такое надежное дополнение к своей мясной и растительной пище, как рыба и моллюски, необходимость постоянно скитаться в поисках добычи начала исчезать. Благодаря сетям они с меньшей затратой усилий получали больше пищи, чем прежде, когда были просто бродячими охотниками-собирателями, а потому более значительное число людей могло обитать на одном месте, не голодая. В мире со стремительно увеличивающимся населением возможность перехода к оседлому образу жизни играла решающую роль.

Для людей конца ледникового периода усовершенствование орудий и приемов добывания пищи было главной, но не единственной заботой. По мере того как они учились брать у природы все больше и больше ее даров, они находили и более эффективные способы защиты от ее суровости. Изготовление тщательно сшитой, пригнанной по телу одежды помогло им завоевать дальний север и открыло путь к безлюдным просторам Американского континента.

Кроманьонская одежда из шкур, вероятно, напоминала национальную одежду эскимосов. Рубаха с плотно зашитыми швами, чтобы удержать тепло тела, штаны, легко заправляющиеся в сапоги, и что-то вроде носков, возможно меховых, позволяют чувствовать себя нормально в любую погоду, кроме самых уж лютых холодов. А верхняя одежда, состоящая из меховой куртки с капюшоном, рукавиц и меховых сапог, не дает человеку замерзнуть даже в трескучие морозы. Некоторые фигурки каменного века, найденные в Советском Союзе, по-видимому, изображают женщин, одетых в меха. Но и в более мягком климате хорошо сшитая одежда обладает явными преимуществами - самые древние иглы с ушком были изготовлены теми же солютрейскими мастерами, которые создавали удивительные "лавровые листы".

Для охотников-собирателей, вступавших в борьбу с ледяной стужей Севера, даже важнее теплой одежды был огонь. Со времен человека прямоходящего люди пользовались им для приготовления пищи. Кроме того, он давал им свет, тепло и защиту от опасных хищников. Но кроманьонцы нашли для огня и другие применения. Начнем с того, что они - первые из людей, оставившие доказательства своего умения быстро добывать огонь в случае нужды. В одной бельгийской пещере был найден округлый кусок железного колчедана. Этот минерал принадлежит к тем немногим природным веществам, из которых кремень выбивает искры, способные зажечь сухой трут, - искры, получающиеся при ударе кремня о кремень или простого камня о другой простой камень, недостаточно горячи. Более того, на поверхности бельгийского колчедана есть выемка, образовавшаяся от многочисленных ударов. Отыскать кусок железного колчедана далеко не просто, а потому "огненные камни", несомненно, очень ценились и группа носила их с собой во всех своих странствиях.

Еще более поразительный пример власти, которую кроманьонский человек продолжал приобретать над огнем (свидетельства чему были найдены в Советском Союзе и Франции), на первый взгляд кажется совсем неинтересным - это неглубокие выемки в дне очага и отходящая от него канавка. Столь простенькое нововведение, возможно, не раз оставалось незамеченным во время более ранних раскопок. А ведь, в сущности, это был первый шажок на пути к современным доменным печам. Дело в том, что огонь горит жарче, если получает больше воздуха, то есть больше кислорода. Выемки и канавки этих доисторических очагов открывали воздуху путь к топливу, и пламя давало больше жара.

Древним обитателям русских степей, сооружавшим такие очаги, это приспособление было совершенно необходимо из-за топлива, которым они пользовались. Ввиду отсутствия деревьев они вынуждены были довольствоваться топливом, горящим в обычных условиях очень плохо. Они жгли все тот же чудо-материал, который революционизировал производство орудий, - кость. Хотя ее трудно зажечь и горит она скверно, так как горючие вещества в ней составляют всего 25%, жара кость дает достаточно. И доисторические русские степняки использовали кости как поленья, что доказывается отсутствием древесного угля и значительными количествами костной золы в их специально поддуваемых очагах.

Очаг означал дом, и кроманьонский человек, изменивший столь многое, изменил и понятие дома. Живя в пещерах и под скальными навесами, прежде служившими приютом его предшественникам, он - во всяком случае, в некоторых местах, - казалось, больше следил за чистотой своего жилища: мусор уже не накапливался внутри, а выбрасывался наружу.

Особенно заметны улучшения кроманьонских жилищ в тех областях, где не было готовых приютов. В Центральной и Восточной Европе, а также в Сибири в открытых местностях было найдено много остатков крепких сооружений. По-видимому, в них жили хотя и не круглый год, но более или менее постоянно. Одно из известнейших таких селений было раскопано в Дольни-Вестонице, на юге центральной части Чехословакии, и по сохранившимся остаткам удается воссоздать крайне любопытную картину домашней жизни человека, обитавшего в Европе 27 тысяч лет назад.

На травянистом пригорке с редко разбросанными деревьями располагалось селение из пяти хижин, частично обнесенное простой изгородью из вкопанных в землю мамонтовых костей и бивней, которые затем обложили хворостом и дерном. Одна хижина стояла в 80 метрах от остальных. Четыре хижины, построенные рядом, опирались на слегка наклоненные внутрь деревянные столбы, вкопанные в землю и для устойчивости обложенные камнями. Стенами служили шкуры, предположительно обработанные и сшитые, - их натягивали поверх столбов и закрепляли на земле камнями и тяжелыми костями.

По склону неподалеку от хижин струился ручеек, и земля вокруг была утрамбована ногами людей, которые жили там из поколения в поколение. На открытом пространстве между хижинами горел большой костер - возможно, особый хранитель огня следил, чтобы он не погас, и подбрасывал в него кости. По-видимому, костер горел постоянно, чтобы отпугивать хищников.

Внутри самой большой хижины, длиной около 15 метров, а шириной около 6 метров, в полу было обнаружено пять неглубоких очажных ям. У одного очага в землю были вкопаны две длинные кости мамонта, поддерживавшие вертел. В этой довольно уютной обстановке нетрудно представить себе сидящего на валуне человека, который изготовляет орудия - точные движения мастера обманчиво неторопливы, каждый удар костяного отбойника откалывает от цилиндрического куска кремня (нуклеуса) тонкую пластину. Из дальнего конца хижины доносится чистый звонкий звук, похожий на птичью трель. Это женщина подула в полую кость с двумя-тремя дырочками - через 25 тысяч лет в Дольни-Вестонице найдут то, что мы теперь назвали бы свистулькой.

Но самой поразительной находкой оказались остатки маленькой хижины на склоне холма в стороне от остальных. Хижина была врезана в склон, так что он образовывал ее заднюю стену, боковые стены были частично сложены из камней и глины, а вход обращен в сторону подошвы холма.

Внутри посетитель увидел бы очаг, совсем не похожий на очаги в остальных хижинах, - глиняный свод над раскаленными углями. Это была печь для обжига глины - одна из самых первых таких печей на Земле. Даже и тогда в этой печи обжигалось особо составленное глиняное тесто - не просто глина с берега ручья, но смешанная с толченой костью, чтобы жар распространялся по ней равномерно, превращая вязкую массу в новый, твердый точно камень материал. Это первый в истории техники пример того процесса, которому предстояло стать повсеместным, - объединение и обработка двух или более разных веществ для получения нового полезного материала, не похожего на свои компоненты, что в дальнейшем привело к появлению стекла, бронзы, стали, нейлона и прочих бесчисленных материалов человеческого обихода. Пройдет еще 15 тысяч лет, прежде чем другие люди, обитавшие там, где теперь находится Япония, научатся превращать глину в сосуды, однако, как показывают находки в Дольни-Вестонице, керамика к этому времени уже была изобретена.

Когда хижина с печью была раскопана в 1951 году, оказалось, что ее закопченный пол усыпан осколками керамических фигурок. Среди них были головы животных - медведей, лисиц, львов. В одной особенно красивой львиной голове зияет отверстие, имитирующее рану, - быть может, фигурка должна была помочь какому-нибудь охотнику нанести такую же рану настоящему льву. Валялись на полу и сотни глиняных катышков с отпечатками пальцев доисторического мастера (см. стр. 78). Возможно, он снимал их с комка необожженной глины, когда начинал разминать его и придавать ему нужную форму. Рядом валялись руки и ноги человеческих фигурок, конечности животных. Возможно, они отвалились во время обжига или же древний скульптор небрежно отбрасывал фигурки, которые его не удовлетворяли.

Но гораздо интереснее и загадочнее всех этих обломков и даже фигурок животных на полу хижины найденные там человеческие статуэтки и особенно женские фигурки. В отличие от животных они не реалистичны. Их грудь и ягодицы непомерно велики, руки весьма условны, а ноги сходятся в острие. Специалисты и сейчас еще не пришли к единому заключению относительно этих Венер, как их называют (см. стр. 90,95-97). Были ли они богинями домашнего очага и заостренные ноги втыкались в землю, чтобы они стояли прямо, оберегая дом? Были ли они символом плодоносности и их гипертрофированные формы должны были обеспечивать плодородие? Но как бы то ни было, они прекрасны, несмотря на свои гротескные пропорции. В них есть грация и достоинство, а стилизованная пластичность роднит их с некоторыми современными скульптурами.

А тот, кто их сделал? Был ли он просто ремесленником? Или художником? Или шаманом? Несомненно одно: искусство и практический труд уже спаялись неразрывно. И это было одним из блистательнейших достижений кроманьонского человека.

Палеолит. Под широким термином «каменный век» мы понимаем огромный период, охвативший десятки тысяч лет, когда основным материалом, из которого изготавливались орудия труда, был камень. Кроме камня, конечно же, использовалось дерево и кости животных, однако предметы, изготовленные из этих материалов, сохранились либо в относительно небольших количествах (кость), либо не сохранились вовсе (дерево).

Технологии нижнего и среднего палеолита не отличались разнообразием и были продиктованы суровыми природными условиями этих эпох. Развитие человеческих сообществ в это время определяют охота и собирательство. Из больших групп источников палеолита выделяются ручные орудия и наземные сооружения. Последняя группа менее многочисленна, однако весьма информативна, так как дает представление об уровне «инженерного» мышления палеолитического человека. Наиболее изучены остатки сооружений позднего палеолита. Современные исследователи выделяют два типа таких сооружений - временные и постоянные. Первый тип близок к современному чуму (жилищу народов Крайнего Севера Европы и Америки) и представляет собой конусообразный каркас из деревянных жердей, поставленных вертикально и покрытых шкурами животных. Долговременные жилища имели куполообразную форму (каркас изготовлялся как из дерева, так и из ребер мамонта), некое подобие фундамента из челюстей либо черепов мамонтов. Технологически такое сооружение близко к современной северной яранге. Яранги, в отличие от чумов, более устойчивы, обладают большей площадью. Остатки подобных сооружений обнаружены во Франции (Мезин), на Украине (стоянка Межиричи) и в России (стоянка Костенки).

Не менее выразительным источником знаний палеолитического человека стали рисунки в пещерах. Такие рисунки были открыты в пещерах Франции и Испании - Альтамира (1879), Ла Мут (1895), Марсула, Ле Грез, Марнифаль (начало XX в.), Ляско (1940), Руфиньяк (1956). В 1959 г.

наскальные рисунки были обнаружены и на территории России - в Каповой пещере в Башкирии. Надо сказать, что вплоть до начала XX в. многие исследователи ставили под сомнение древность обнаруженных рисунков - слишком уж реалистичными и многокрасочными они были. Не в пользу древней датировки говорила и их прекрасная сохранность. Первые сомнения в древности пошатнулись после находки рисунка слона в пещере Шабо (Франция). Впоследствии совершенствование методики раскопок и развитие технических средств позволило датировать рисунки в пещерах более точно, и выяснилось, что большая часть из них действительно относится к эпохе палеолита.

Кроме свидетельства о древней фауне, эти изображения дают представления о первобытной технологии создания красок и освещении. Например, для создания рисунков использовались долговечные минеральные краски, представлявшие собой смесь толченых камней, охры и воды. Поскольку в пещерах было темно, то древние художники использовали каменные светильники - плоские камни с выдолбленными углублениями, куда заливалось горючее (очевидно, жир животных), в которое опускался фитиль.

К палеолиту же относится и начало освоения человеком огня - можно сказать, первая энергетическая революция в истории человечества. Существуют различные точки зрения на датировки наиболее раннего использования огня (следы такого использования, например, отмечены на стоянках Homo erectus , однако наиболее вероятна датировка 120-130 тыс. лет до н.э.), но главное в том, что огонь изменил жизнь человека. Стало возможным использовать в пищу новые продукты (как растительного, так и животного происхождения), отапливать места обитания, защищаться с помощью огня от диких животных. Все это привело к биологическим изменениям - человек получал больше энергии, а также новых полезных веществ. В дальнейшем при помощи огня стало возможным развитие гончарного дела, кузнечного ремесла и множества иных ремесел.

Важные изменения происходят на грани среднего и верхнего палеолита. В это время происходит труднообъяснимый радикальный скачок в физическом и, главное, интеллектуальном развитии формирующегося человека: появляется (и с тех пор почти не меняется) человек современного типа - Homo sapiens , начинается история человеческого общества. Этот процесс зарождается в Африке (в Европе тогда же происходит становление неандертальцев). Около 40-30 тыс. лет назад Homo sapiens начинает распространяться в другие регионы - Азию, Австралию и Европу. Это приводит к ассимиляции человеком разумным гоминид, находившихся в этих регионах (современные антропологи иногда обнаруживают на черепах человека разумного, относящихся к началу верхнего палеолита, черты неандертальцев).

Мезолит. Важные изменения в сфере технологий и знаний происходят в эпоху мезолита. Этот период характеризуется началом глобального потепления. Постепенно меняются природные условия - таяние ледников приводит к увеличению площади внутренних водоемов, развитию некоторых видов фауны. Человек осваивает новую для себя форму деятельности - рыболовство. Потепление привело к постепенному исчезновению мегафауны. Однако современные исследователи склоняются к иредиоложению о том, что, например, вымирание мамонтов связано не столько с изменением природных условий, сколько с деятельностью человека. Так, миграция мамонтов в северные части Европы сопровождалась их истреблением племенами охотников. Также можно сказать, что уже в каменном веке встречаются черты позднейшей эпохи потребления - человек убивал больше мамонтов, чем мог употребить в пищу.

Человек осваивает охоту на более мелкую фауну (относительно небольших млекопитающих, птиц)- В мезолите появляется одно из главных изобретений человечества - лук и стрелы. Это гениальное устройство, где потенциальная энергия преобразовывается в кинетическую. Относительно небольшой разовый урон (в сравнении с копьями или камнями), наносимый стрелами животному или птице, компенсировался довольно высокой начальной скоростью полета стрелы, точностью попадания и скоростью стрельбы. Лук использовался не только при охоте на обитателей суши, но и при рыболовстве. Копья по-прежнему использовались в охоте, но получили свое развитие в другом изобретении эпохи мезолита - гарпуне, колющем орудии преимущественно с костяным наконечником, использовавшемся для ловли крупной рыбы.

В эпоху мезолита получают распространение и вкладыгиевые орудия. В основе таких орудий (например, ножа) лежала небольшая толстая палка с продольным желобом в середине. В этот желоб вставлялись небольшие тонкие каменные пластинки, образовывавшие лезвие. По мере стесывания или в случае обламывания пластинка могла заменяться на новую, при этом не требовалось смены всего лезвия или его основы - ручные вкладышевые орудия были более простыми в производстве, что обусловило их широкое распространение.

История «материального производства» первобытного человека не очень богата, но, постоянно помня, что такие изобретения, как простые, а затем и вкладышевые каменные орудия, лук, стрелы, ловушки, освоение огня, были сделаны впервые, трудно возражать против того, что если труд, возможно, и не создал человека, то уж точно обеспечил его выживание в меняющихся природных условиях.

В исторической науке существуют различные способы построения исторических периодизаций — или членения истории человечества на отдельные периоды, каждый из которых принципиально отличен от остальных по тому или иному признаку. Для археологов таким принципиальным отличием являются изменения в способах, которыми человек добывает средства к существованию, обеспечивает жизнь — себе самому и всему своему сообществу. На различных этапах истории люди использовали для этого различные природные материалы. Вначале — только камень и дерево, затем к ним добавились кость, рог и бивень, позднее глина (составившая основу керамики) и, наконец, металлы. Из всех этих материалов человек изготавливал орудия труда и иные предметы жизнеобеспечения, попутно внося изменения в способы их обработки—в технологии.

В конце XIX столетия каменный век был подразделен на палеолит и неолит. Однако в дальнейшем и в палеолите удалось выделить целый ряд периодов. Основой для этого послужили наблюдения за изменениями в формах и технике обработки каменных орудий. Чтобы быть понятым, мне придется сказать хотя бы несколько слов о технике скола.

Даже для того, чтобы получить простейший отщеп — тонкий скол с острыми краями, — требуется ряд предварительных целесообразных действий. На куске камня нужно подготовить место нанесения удара и ударить по нему под определенным углом и с определенной силой. Еще труднее изготовить орудие строго заданной, подчас достаточно сложной формы. В древности для этого применялась система оббивки мелкими сколами, называемая в археологии ретушью.

Указанные технические приемы развивались и совершенствовались в течение очень долгого времени — от одной эпохи к другой. В наши дни ученые изучают технику скалывания специальными методами. Большую помощь в этом оказывает эксперимент, — то есть археолог сам начинает раскалывать камни и изготавливать каменные орудия, стремясь лучше понять, как это осуществлялось в древности.

Напомню также, что интересующие нас сообщества охотников на мамонтов жили в эпоху верхнего (или позднего) палеолита, продолжавшуюся, по современным данным, примерно с 45 до 10 тысяч лет назад. Не так давно считалось, что начало этой эпохи приблизительно совпадает с возникновением человека современного типа — Homo sapiens sapiens. Однако сейчас установлено, что это не так. В действительности люди того же физического типа, что и современное человечество, появились значительно раньше — быть может, около 200 тысяч лет назад. Однако развитие техники шло у них достаточно медленно. Долгое время Homo sapiens sapiens изготавливал столь же примитивные орудия, что и люди более архаичного типа — архантропы и палеоантропы — в дальнейшем полностью вымершие.

Ряд ученых считает, что начало верхнепалеолитической эпохи следует связывать с массовым внедрением в человеческую практику нового материала — кости, рога и бивня. Этот материал оказался более пластичен, чем камень, и более тверд, по сравнению с большинством древесных пород. В ту далекую эпоху его освоение открыло перед человеком совершенно новые возможности. Появились более длинные, легкие и острые ножи. Появились наконечники копий и дротиков, а с ними — простые, но остроумные приспособления для их метания в цель.

Тогда же люди изобрели себе новые инструменты для снятия и выделки шкур убитых животных. Появились изготовленные из кости шилья и иглы, самые тонкие из которых по размерам почти не отличаются от наших, современных. Это было важнейшим достижением человечества: ведь наличие таких иголок означало появление у наших предков сшитой одежды! Кроме того, из бивня и рога стали изготавливать орудия, специально предназначенные для рытья землянок и ям-кладовых. Вероятно, в тот период было много и других специализированных предметов из кости. Но назначение многих из них, находимых на палеолитических стоянках, до сих пор остается загадкой для археологов... Напоследок стоит заметить: подавляющее большинство разнообразных украшений и произведений палеолитического искусства тоже было изготовлено из кости, рога и бивня.

Люди обрабатывали эти материалы разными способами. Иногда с куском бивня или толстой кости поступали также, как с кремнем: обкалывали, снимали отщепы, из которых потом выделывали нужные вещи. Но гораздо чаще применялись специальные технические приемы: рубка, строгание, резание. Поверхность готовых предметов обычно шлифовалась до блеска. Очень важным техническим достижением явилось изобретение техники сверления. Как массовый прием она возникла в начале верхнего палеолита. Впрочем, самые первые опыты сверления, по-видимому, осуществлялись уже в предшествующую среднепалеолитическую эпоху, но крайне редко.

Важнейшим достижением технологии верхнего палеолита явилось первое соединение в одном орудии двух различных материалов: кости и камня, дерева и камня и другие сочетания. Простейшие примеры такого рода — кремневые скребки, резцы или проколки, закрепленные в костяную или деревянную рукоять. Более сложными являются составные или вкладышевые орудия — ножи и наконечники.

Самые ранние из них найдены в уже описанном выше сунгирском погребении: ударные концы бивневых копий были усилены двумя рядами маленьких чешуек кремня, приклеенных смолой прямо к поверхности бивня. Несколько позднее такие орудия усовершенствуются: в костяной основе начнут прорезать продольный паз, куда должны вставляться вкладыши, специально подготовленные из маленьких кремневых пластинок. В дальнейшем эти вкладыши закреплялись смолой. Однако подобные наконечники копий характерны не для охотников на мамонтов, а для их южных соседей, обитателей причерноморских степей. Там обитали племена охотников на бизонов.

Сразу отметим один момент, исключительно важный для археологов. В архаических обществах не только одежда, не только украшения и произведения искусства умели «говорить» о своей принадлежности к тому или иному роду-племени. Орудия труда — тоже. Хотя и не все. Орудия простейших форм — те же иглы и шилья — по сути, везде одинаковы и, следовательно, в этом отношении «немы». Но вот более сложные орудия в различных культурах выглядят по-разному. Так, например, для охотников на мамонтов, пришедших на Русскую равнину с территории Центральной Европы, характерны бивневые мотыги с богато орнаментированными рукоятями, использовавшиеся для рытья земли. При выделке шкур эти люди использовали изящные плоские костяные лопаточки, рукояти которых были орнаментированы по краям и заканчивались тщательно вырезанной «головкой». Вот такие предметы, действительно, способны «сообщать» о своей культурной принадлежности! Позднее, когда пришельцев с берегов Дуная сменили на Русской равнине племена строителей наземных жилищ из костей мамонта (см. главу «Жилища»), формы орудий того же назначения сразу же изменились. «Говорящие» вещи исчезли — вместе с людским сообществом, обитавшим тут прежде.

Обработка нового материала неизбежно требовала нового инструментария. В верхнем палеолите меняется основной набор каменных орудий, совершенствуются технологии их изготовления. Одно из главных достижений этого периода — развитие техники пластинчатого скола. Для снятия длинных и тонких пластин специально подготавливались так называемые призматические нуклеусы; скалывание с них велось с помощью костяного посредника. Таким образом, удар наносился не по самому камню, а по тупому концу костяного или рогового стержня, острый конец которого приставлялся точно в то место, с которого мастер предполагал отколоть пластину. В верхнем палеолите впервые возникает отжимная техника: то есть снятие заготовки осуществляется не ударом, а давлением на посредник. Однако повсеместно эта техника начала применяться позднее, уже в неолите.

Раньше мастера довольствовались, в основном, тем сырьем, которое находилось в окрестностях стоянки. Начиная с верхнего палеолита, люди стали особо заботиться о добыче сырья высокого качества; для его поисков и добычи совершались специальные походы на десятки и даже сотни километров от стоянки! Конечно, на такое расстояние переносились не желваки, а уже подготовленные нуклеусы и сколотые пластины.

Призматические нуклеусы охотников на мамонтов имеют настолько сложную и совершенную форму, что находки их долго определяли как очень крупные топоры. На самом деле это предмет, специально подготовленный для последующего скола пластин.

Позднее было установлено, что такие нуклеусы действительно использовались как орудия — однако не для рубки дерева, а для рыхления плотной породы. Видимо, в дальних походах за кремневым сырьем люди noiryrao использовали уже имевшиеся под рукой нуклеусы, чтобы извлекать из меловых отложений новые желваки. Такой меловой кремень особенно хорош. Из полученных желваков путешественники изготавливали на месте новые нуклеусы, которые и транспортировали на стоянку, располагавшуюся в 400—500 километрах севернее, на территории современного села Костенки Воронежской области.

Совершенствуется на данном этапе и техника ретуширования. Применяется отжимная ретушь — особенно, при изготовлении изящных двусторонних наконечников. Мастер последовательно нажимает на край обрабатываемой заготовки концом костяного стержня, отделяя тонкие, идущие в строго заданном направлении мелкие сколы, придающие орудию нужную форму. Для оформления каменных орудий иногда использовались не только камни, кости или дерево, но и... собственные зубы! Именно так ретушируют наконечники некоторые аборигены Австралии. Что ж, можно лишь позавидовать удивительному здоровью и прочности их зубов! Наряду с ретушью развиваются другие приемы обработки: широко распространяется техника резцового скола — узкого длинного снятия от удара, нанесенного в торец заготовки. Кроме того, впервые появляется техника шлифовки и сверления камня — правда, применялась она далеко не везде и только для изготовления украшений и специфических орудий («терочников»), предназначавшихся для растирания краски, зерен или растительных волокон.

Наконец, сам набор орудий в верхнем палеолите терпит сильные изменения. Прежние формы полностью исчезают, или их количество резко сокращается. На смену им приходят такие формы, которые либо отсутствовали в памятниках ранних эпох, либо встречались там как немногочисленные курьезы: концевые скребки, резцы, долота и стамески, узкие острия и проколки. Постепенно все больше становится различных миниатюрных орудий, употреблявшихся либо для очень тонких работ, либо как составные части (вкладыши) сложных инструментов, закреплявшиеся в деревянной или костяной основе. Археологи насчитывают сегодня уже не десятки, а сотни разновидностей этих орудий!

Стоит отметить одно обстоятельство, о котором порой забывают даже специалисты. Названия многих каменных орудий как бы предполагают, что нам известно их назначение. «Нож», «резец» — это то, чем режут; «скребок», «скребло», — то, чем скребут; «проколка», — то, чем прокалывают, и т. д. В позапрошлом столетии, когда наука о каменном веке только зарождалась, ученые действительно пытались «угадать» назначение непонятных предметов, добытых раскопками, по их внешнему виду. Так и возникли все эти термины. Позднее археологи поняли, что при таком подходе они слишком часто ошибались.

Подлинные функции каменных орудий теперь определяются с помощью специального трасологического метода — по следам, которые образуются на поверхности орудия при его использовании. Эти следы (англ.: traces) можно увидеть при сильном увеличении, под лупой или микроскопом. Трасологический метод, широко применяемый сейчас во всем мире, был впервые разработан в 1930-е годы ленинградским ученым Сергеем Аристарховичем Семеновым. Прежние названия, присвоенные изделиям по их внешней форме, тоже сохранились в науке, но как условные термины.

Одна из особенностей верхнего палеолита заключается в том, что человек не просто активно осваивает новый материал, но впервые приступает к художественному творчеству. Он начинает украшать костяные орудия богатым и сложным орнаментом, вырезает из кости, бивня или мягкого камня (мергеля) фигурки животных и людей, занимается изготовлением самых разнообразных украшений. Все эти тонкие работы, выполнявшиеся порою с удивительным мастерством, требовали специального набора инструментов.

Техника обработки камня стала настолько развитой, что в разных коллективах, живших подчас бок о бок, люди стали делать орудия одинакового назначения по-разному. Обрабатывая наконечник копья, скребок или резец иначе, чем это делают соседи, придавая им иную форму, древние мастера как бы говорили: «Это мы! Это — наше!». Группируя памятники с наиболее близким набором орудий в археологические культуры, ученые получают возможность в какой-то степени представить картину существования древних коллективов, их распространения, особенностей жизни и, наконец, их взаимоотношения друг с другом.

Особенно выразительным бывает «язык» наконечников копий и дротиков — вероятно, в силу того, что подобные формы требуют особенно тщательной отделки. Может быть, тут играла роль еще и необходимость обозначить «свой» удар, отметить «свою» добычу. «Свой» наконечник с «чужим» не спутаешь — так было во все времена, во всех архаических обществах.

Так, например, одну из культур пришедших на Русскую равнину с берегов Дуная охотников на мамонтов, фигурирующую в романе «Тропа длиною в жизнь» под названием «дети Тигрольва», археологи иногда называют «культурой наконечника с боковой выемкой». И это совсем не случайно.

Наконечник с боковой выемкой — форма, особенно характерная для одной из культур охотников на мамонтов. Впрочем, время от времени (хотя и не часто) форма того же наконечника, характерная для одной культуры, по той или иной причине «заимствовалась» иноплеменниками. Однако в подобных случаях орудия, как правило, приобретали специфические черты, хорошо заметные археологу.

В некоторых культурах особое внимание уделялось высокому мастерству в изготовлении тонких листовидных наконечников, обработанных плоскими сколами с двух сторон. В верхнем палеолите известно три культуры, где производство таких орудий достигло исключительно высокого уровня. Самая древняя из них — стрелецкая культура — существовала на Русской равнине в период между 40 и 25 тысячами лет назад. Люди этой культуры изготавливали наконечники треугольной формы с вогнутым основанием. В культуре солютре, распространенной на территории современных Франции и Испании около 22—17 тысяч лет назад, не менее совершенные по обработке листовидные наконечники имели иные, вытянутые формы — так называемые лавролистные или иволистные. Наконец, исключительно высокого развития производство двусторонних наконечников различных типов достигло в палеоиндейских культурах Северной Америки, существовавших примерно 12—7 тысяч лет назад. Следует заметить, что на сегодняшний день никаких связей между этими тремя культурными вариантами не установлено. Различные группы людей изобретали сходные технические приемы совершенно самостоятельно, независимо друг от друга.

Восточно-европейские охотники на мамонтов принадлежали культурам иного типа, где необходимая форма орудия достигалась обработкой только края заготовки, а не всей ее поверхности. Здесь особое внимание уделялось получению хороших пластин, с необходимыми размерами и пропорциями.

Следует еще раз заметить: после того как на большей части Русской равнины культуры выходцев из Центральной Европы сменились культурами строителей домов из костей мамонта, там произошли заметные изменения и в обработке камня. Формы каменных орудий становятся проще и мельче, а техника скола заготовок, ведущая к получению тонких длинных пластин и пластинок правильной огранки — все более совершенной. Это ни в коей мере нельзя считать «деградацией». Охотники на мамонтов, жившие на берегах Днепра и Дона 20—14 тысяч лет назад, достигли для своей эпохи настоящих вершин и в домостроительстве, и в обработке кости и бивня, и в орнаментике (тут стоить напомнить, что орнамент типа «меандр» был создан впервые вовсе не древними греками, а обитателями Мезинской стоянки!). Так что, по-видимому, их «упрощенный» каменный инвентарь на тот момент просто соответствовал своему назначению.

При выделке каменных орудий материал расщеплялся в принципе двумя способами: ударом или отжимом. Ударное расщепление подразделяется на прямое и непрямое (косвенное). Чаще всего для ударного расщепления применялся ударник, нередко представлявший собой обыкновенный булыжник подходящих размеров и твердости. Узнать, что отщепы были отбиты от ядра с помощью каменного ударника, можно по двум приметам. При ударе камнем о камень в месте удара появляется мелкое углубление, или «ранка» на противоположной стороне отщепа образуется заметный ударный бугорок и след удара. Нужно, конечно, учитывать хрупкость материала и вторичную обработку, или ретушь, в результате которой следы удара могли быть устранены. Однако особо тонкие остроконечники и ножи из пластин могут быть изготовлены только путем непрямого удара, т. е. при помощи костяного или деревянного долота. Заготовка, разумеется, может быть отделена от нуклеуса с помощью каменного ударника. Если же вместо каменного ударника мы применим, скажем, колышек из твердого дерева, пригодный главным образом для хорошо расщепляемых материалов, вроде обсидиана или кремня, то мы обнаружим, что на пятке отщепа образуется малозаметный ударный бугорок, менее заметный, чем бугорок, возникший от прямого удара камнем. Он возникает также при сильном нажатии деревянным или костяным предметом на каменный нуклеус.

Каменный ударник из змеевика; на поверхности многочисленные следы ударов; мадлен, пещера Пекарна, Моравия.

Каменный ударник, применяемый при технике прямого ударного расщепления камня, был сделан, как правило, из более твердого материала, чем обрабатываемое ядрище. Чаще всего применялись кварцевые булыжники.

Ударный инструмент, изготовленный из рога.

Долото, например, колышек из твердого дерева, из кости, слоновых бивней или рогов, наоборот, мягче обрабатываемого материала. При работе человек, держа камень в левой руке, а долото в правой, обрабатывал сырье сильными, точными ударами. Исходной формой был обычно нуклеус для выделки ударных орудий и отщеп, отбитый от нуклеуса, для изготовления пластинчатых орудий. Такой метод работы был довольно быстрым. Именно так, с помощью ударника или рубила были сделаны многие неспециализированные орудия: различные скребки, рубильца, мотыги или наконечники копий. Заготовки некоторых более мелких инструментов также были сделаны подобным образом и лишь после этого обтесаны более тонко.

По-видимому, наиболее часто употреблявшейся техникой было расщепление камня о твердый предмет. Человек то ли с силой ударял заготовленным ударником по еще более твердому камню, помещенному на земле наподобие наковальни, то ли могучим броском разбивал его о валун или отвесную скалу. При этом камень распадался на несколько кусков произвольной формы, из которых отбирались только подходящие обломки. Другая техника базировалась на том, что человек, положив заготовленный нуклеус на валун - «наковальню» и придерживая его рукой, ударял по нему рубилом. При таком способе часто повреждалось и каменное рубило.

Валун, служивший рабочей плитой («наковальней») при выделке каменных орудий.
Плоская каменная пластина, применявшаяся в качестве рабочей плиты; мадлен, Моравия.

Прямое ударное расщепление камня на твердой «наковальне».

С помощью подобной, но более тонкой техники проводилась окончательная отделка орудия, при которой точно рассчитывались сила и направление каждого удара.

Тонкая ретушировка, выполняемая на каменной «наковальне» Левая рука держит ретушируемое орудие.

Специалисты, умевшие изготовлять сложные орудия, были глубоко уважаемыми членами первобытного общества, как об этом свидетельствуют сообщения о жизни современных отсталых народов. Например, у индейцев племени шаста в Калифорнии выделка каменных наконечников для стрел была распространенным занятием мужчин, но лишь немногие становились мастерами этого дела.

В своей работе «The Method of Making Stone Arrow Points» Knowles описывает технику обработки плоского кварцевого отщепа. Индеец кладет пластинку на гладкий валун, придерживая ее левой рукой. Зажав в правой руке , он наносит легкие и точные удары по краям пластинки, сперва с одной, после с другой стороны, каждым ударом отбивая мелкие осколки. При финальной отделке он применяет технику отжима, пользуясь костяным резцом. Начальные фазы этого процесса схожи с техникой двусторонней обработки дисковидных каменных орудий, при которой эти последние держатся рукой на весу. Обтесывание сырьевого материала на твердом камне несколько ограничивает рабочие возможности. Полученные таким образом отщепы используются в качестве готовых инструментов или поступают в дальнейшую, более точную обработку. Серьезный недостаток техники расщепления камня на твердой основе состоит в том, что невозможно заранее установить, где отделяется отщеп от ядрища: в месте соприкосновения рубила с ядрищем или в месте соприкосновения ядрищаа с «наковальней». Этот метод не позволяет добиться высокой точности скола. Наиболее совершенным инструментом, который можно было изготовить с помощью каменного рубила, был листовидный (или дисковидный) остроконечник. Его производство выглядело примерно так: В одной руке древний мастер держал нуклеус-заготовку, в другой рубило. Первым ударом, направленным под определенным углом на край нуклеуса, отбивался первый отщеп.

Начало изготовления листовидного остроконечника: первым ударом от нуклеуса отделяется первый отщеп.

Затем под тем же углом от центра наносились мерные удары по граням фасеток, формируя необходимую пластину. Таким образом, половину нуклеуса образовывала нетронутая часть исходного желвака, а вторая половина представляла собой площадку, подправленную широкими сколами.

Производство листовидного остроконечника с помощью каменного рубила; начало обработки задней стороны нуклеуса (в левой руке).

Точно так же обрабатывалась и вторая половина, т. е. естественная поверхность камня, пока не возникал двусторонний дисковидный остроконечник с правильными широкими гранями, сходящимися к центру. Иногда центральная часть орудия оставалась неровной, со множеством выщербин и шероховатостей.

Плохо обработанный листовидный остроконечник - в центре остался слишком высокий бугорок; орудие осталось незаконченным и было выброшено в отходы как «брак»; селет, Оржехов, Моравия.

Если такой инструмент нельзя было исправить, его попросту выбрасывали. Случалось, что острие при работе ломалось; таких обломков много в отбросах производства каменного инвентаря, в так называемых «мастерских». Если поверхность излома имеет ту же патину, что и остальные части орудия, мы вправе полагать, что поломка произошла в ходе производства. Примеров выделки листовидных остроконечников имеется множество; они встречаются не только на европейских стоянках раннекаменного века, но и в иных местах и в гораздо позднее время, так как их производство было в хронологическом и географическом отношении исключительно распространенным.

Различные типы листовидных остроконечников. На двух крайних заметны следы в том месте, где они закреплялись на древке. Ассиметрия первого и второго остроконечников подсказывает, что они применялись в качестве ножей (палеоиндейская культура, ориньяк, селет).

Стеклянные острия, изготовленные из бутылочного стекла; Кимберли, Австралия.

Листовидный остроконечник австралийских аборигенов с п-ова Арнхемленд.

Другой техникой является непрямое ударное расщепление камня. При этом используется долото из камня или чаще из кости и других материалов, например из твердого дерева. Мастер держит нуклеус в одной руке, ею же придерживая приложенное долото; другой рукой он ударяет по долоту камнем.

Обработка нуклеуса в одной руке с помощью долота из кости или твердого дерева.

Менее умелый изготовитель держит в одной руке заготовку, в другой долото, по которому ударяет его помощник.

Ретушировка скребла с помощью долота из твердого дерева. Рука, держащая долото, предохраняется шкурой.

Ударник может быть каменным, костяным или деревянным. Подобным образом в одиночку или вдвоем можно расщеплять ядрища на каменной плите (как при технике прямых ударов). Обрабатываемый камень можно также прижимать к каменной плите коленом.

Непрямое ударное расщепление камня, при котором нуклеус зажимался между коленями.

Кэтлин (1968) описывает метод непрямого ударного расщепления на весу у апачей. Отщеп обрабатывается на ладони, покрытой куском кожи с отверстием для большого пальца; шкурка обращена к ладони мехом. Мастер сидит обычно на земле, держа отщеп на ладони, предохраненной от пореза шкуркой, и придерживая его пальцами той же руки. Другой рукой он прикладывает долото из кости или чаще из моржовых бивней, т. е. из твердого материала. Лезвие долота он прикладывает так, чтобы с противоположной стороны отщепа образовался скол, а помощник ударяет по долоту палицей из твердого дерева. Пластина обтесывается, таким образом, поочередно с обеих сторон до получения желаемого результата. Обработка камня в мягкой ладони снижает опасность поломки острия. Долото обычно имеет 14-16 см в длину и 2-2,5 см в диаметре. В поперечном разрезе две стороны его плоские, а одна закругленная.

Б. Б. Реддинг описывает технику обработки, принятую у индейцев племени винтун, с тем отличием, что в изготовлении участвует один человек. Кусок обрабатываемого обсидиана он держит ладонью в левой руке, а указательным со средним пальцами этой же руки придерживая долото из кости или оленьих рогов. Лезвие долота он прикладывает от края нуклеуса на таком расстоянии, какой должна быть задуманная ширина скола. В описываемом случае первая попытка окончилась неудачей: отщеп отломился от ядрища, но при этом треснул. Индеец повторил удар, на этот раз крепче прижимая долото к ядрищу, и результатом явился идеальный отщеп с раковинообразной поверхностью скола. Комбинируя долота из разных материалов и каменные или костяные ударники, можно выделывать весьма тонкие каменные инструменты.

Ретушировка зажатого в руке отщепа с помощью ударного инструмента.

Тонким и плоским пластинкам, снятым с отщепа, соответствуют столь же тонкие негативные поверхности на инструменте. Образующиеся при этом ударные бугорки имеют расплывчатую форму.

Мягкие ударники применяются при производстве орудий с длинными тонкими лезвиями, например из обсидиана. Они особенно пригодны для отделки хрупкого материала или для тонкой финальной отделки, для окончательного ретуширования орудия.

Обработка каменного орудия на весу с помощью костяного рубила.

Техника работы с мягкими ударниками практически не отличалась от таки-вой с применением каменного нуклеуса. Обработка отжимом служила, прежде всего, для детальной, чистовой отделки и ретуши орудия. Отжимом можно снять сколы размером с рыбью чешую. Добиться более широкого скола при такой технике нелегко. Для отжимной обработки чаще всего применялись различные костяные, роговые или деревянные инструменты с заостренным концом. Некоторые современные отсталые народы (эскимосы) прикрепляют к ним рукоять, превращая их в более сложный специализированный инструмент.

Локтевая кость кенгуру, отточенная на конце, которую аборигены используют для ретушировки каменных остроконечников (Северная Австралия).

Эскимосский инструмент из зуба бобра, применяемый для обработки отжимом и для ретушировки каменных орудий (Аляска).

Эскимосский инструмент, служащий для обработки каменных орудий отжимом. Внизу на разрезе мы видим конструкцию инструмента, в центре показан его общий вид, а на верхнем рисунке представлен способ применения.

Два эскимосских инструмента для обработки камня отжимом (Аляска).

Техника ретуши отжимом может быть и обратной: при этом мастер надавливает краем ретушируемого отщепа о твердую плиту, кость, каменный валун или голыш.

Ретушировка отжимом с помощью каменного диска. Работа выполняется на весу.

Ретушь каменного инструмента отжимом, при которой мастер надавливает краем отщепа на твердую кость.

Каменный инструмент, применявшийся в качестве ретушера; мустьерская культура, Рожек.

Нанесение ретуши с помощью нажатия на твердый костяной материал (техника современных австралийских аборигенов).

Из Украины и Чехословакии известны такие дисковидные пластинки, искусно вырезанные из камня и заглаженные (павловская культура). Другим специфическим примером является ретушь микролитов, слишком мелких для обтесывания в руке. Поэтому такие микролиты предварительно засаживались в кусок дерева или рог, снабженный канавкой, чтобы не скользила рука, а другой рукой мастер проводил тонкую ретушь отжимом.

В редких случаях мы встречаемся с техникой резки камня, особенно мягких пород. На стоянке Долни Вестонице в Моравии были найдены тонкие прямоугольные каменные пластинки, судя по всему, полуфабрикат. Внешние стенки заготовки были обрезаны каменными ножами, а затем отдельные слои друг от друга отделены.

Каменные ножи для резки каменных пластин; Дол ни Вестонице, Моравия.

Пластинки, вырезанные из мягкой породы (мергель); граветт, Павлов, Дол ни Вестонице, Моравия. Такая технология крайне необычна для древнекаменного века.

Павловская культура дает также крупные каменные диски диаметром до 20 см. с большим централизованным отверстием в 5-8 см. Эти диски, прежде всего их внешняя окружность и внутреннее отверстие, также были вырезаны ножом-пилкой.

Плоский круг, вырезанный из мягкого камня; Павлов, Пржедмости, Моравия.

Каменный диск, вырезанный из мергеля. Это не фрагмент, а законченное изделие, все грани которого искусственно обрезаны; Павлов, Пржедмости, Моравия.

В совершенно исключительных случаях в древнекаменном веке встречаются заглаженные каменные инструменты, так как техника шлифовки присуща лишь неолиту. Некоторое время назад весьма неожиданно для всех топорики с отточенным лезвием, найденные в Оэнпелли в Северной Австралии, были датированы в 18-23 тыс. лет. Однако, самые старые следы шлифовки или заточки каменных орудий (24-28 тыс. лет) известны из Пржедмости и Брно.

Отшлифованный камень из граветтийской стоянки: Павлов, Пржедмости, Моравия. Один из немногих образцов шлифовки камня в палеолите.

Находки каменных орудий, снабженных костяными насадками и рукоятками, свидетельствуют на то, что человек в верхнем палеолите уже больше не держал их голыми руками. К сожалению, преобладавшие в то время деревянные рукоятки и ручки в основном не дошли до нашего времени.

Различные варианты закрепления каменных ножей в деревянных рукоятках; рисунки сделаны на основе находок из позднепалеолитических стоянок Лука-Врублецкая (СССР) и Люцерн (Швейцария).

Обоюдоострый каменный нож, закрепленный в рукояти с помощью ленты из кожи-сырца: Аляска.

Каменное скребло, вставленное в деревянную рукоять; служило для обработки шкур. Форма инструмента подсказывает, что это не типичное скребло, а отщеп. В результате частого использования на рабочей грани образовалась мелкая ретушь (см. рисунок внизу); чукчи. Восточная Сибирь.

Обработка шкур (мездрение) с помощью каменного скребла, снабженного деревянной ручкой; чукчи. Восточная Сибирь.

Доисторический индейский обоюдоострый нож с костяной рукояткой; палеоиндейская культура, США.

Лошадиные фаланги, приспособленные для применения в качестве насадок для каменных инструментов; мадлен, пещера Пекарна, Моравия.

Остроконечник атипичной формы, вставленный в олений рог; мадлен, пещера Пекарна, Моравия.

В особо благоприятных условиях сохранились даже сложные инструменты, составленные из нескольких микролитов, посаженных в общую оправу. По форме и положению микролитов несложно определить назначение такого орудия. Чаще встречаются пустые костяные насадки. Короткие полые насадки часто бывали изготовлены из лошадиных фаланг. В пещере Пекарня у Брно в одной из таких насадок сохранилось и каменное орудие - длинное, толстое атипическое шило.

Резцевидный инструмент в костяной насадке; мадлен, пещера Пекарна, Моравия.

В кости было сначала выдолблено углубление, в котором было затем укреплено шило. Из сибирской стоянки Мальта и из пещеры Пекарна известны три других каменных орудия, на которые были глубоко насажены рога, превратившиеся таким образом в крепкую рукоять.

Роговая ручка с вставленным в нее каменным инструментом. Цифрами 1, 2, 3 и 4 обозначены сечения ручки в разных местах; Мальта, Сибирь.

Каменное лезвие нетипичной формы, вставленное в олений рог; мадлен, пещера Пекарна, Моравия.

Два каменных инструмента (скребло и резец) с роговой ручкой; Мальта, Сибирь.

Изредка палеонтологам случается находить каменные орудия, вонзившиеся в кости животных. Они дают нам определенное представление о способе охоты человека древнекаменного века. Принято считать, что основным оружием охотников было копье или рогатина, следовательно, найденные наконечники должны иметь листовидную форму с режущими краями. Однако некоторые находки, сделанные на территории Чехословакии, заставляют нас пересмотреть эту точку зрения. Из карстовых отложений в Моравии, известных под названием Моравского краса, происходит медвежий череп с раной на темени. Вокруг глубокой раны образовалось костное утолщение в виде валика - доказательство того, что медведь ушел от охотников и рана зажила. Форма пробитого в кости отверстия указывает на атипическое каменное острие. Другой находкой был волчий череп с граветтийской (павловской) стоянки Долни Вестонице. Он был обнаружен среди костей других животных, ставших добычей палеолитического охотника. В скелете волчьей морды застряло кремневое оружие, ставшее очевидно для волка смертельным: рана не несет следов заживления.

Обломок каменного орудия, застрявший в волчьем черепе; Павлов, Долни Вестонице, Моравия.

Наш снимок показывает, что оружие это было широким, плоским, атипическим отщепом. Оба примера убеждают нас в том, что типология каменных орудий, выработанная нами для собственных нужд, не всегда соблюдалась палеолитическими людьми столь строго, как этого нам бы хотелось.

Страница 1 из 8

РАЗДЕЛ 1. Из истории обработки камня

Роль камня в развитии первобытного человека

Тайна красоты камня с давних времен волновали человека. Камень не зря считается символом вечности. Именно он донес до наших дней бессмертные, запечатленные в нем творения человека. Находки археологов позволяют все больше узнавать об истории человечества, о развитии жизни на земле.

Для первобытного человека камень оказался самым надежным, прочным и долговечным материалом. Целая эпоха в истории человечества называется каменным веком, который разделен на три периода: палеолит, мезолит и неолит.

Камни округлой формы (обыкновенные голыши) после обкалывания, грубой обивки древними людьми превращались в простейшие инструменты в виде ножей, скребков, рубил. Важна была не форма, размер или вес голыша, а твердость и прочность самого камня. Наиболее пригодными оказывались уплощенная галька из диорита, кварца и кремния. Гальки оббивались прямо на месте несколькими ударами до придания им требуемой формы. Так зарождалась первая технология обработки камня. В борьбе за качество получаемой продукции совершенствовалась технология производства, вводились новые операции. Так, для изготовления ручных рубил низкого качества требовалось 10-30 ударов, а более высокого – 50-80 и более ударов. Неолитический мастер при шлифовке топора совершал 50 тысяч движений камня по абразивному материалу за 8-10 часов работы. В археологии давно выделена особая «галечная» культура, одна из самых древних в развитии человечества.

Следы оставленные на камне изучает новое направление в археологической науке – трансология. Технологии обработки камня различны: скалывания, ретуши, сверления, расщепления, пиления, точения. Надо полагать, что одни и те же люди, занимавшиеся изготовлением каменных орудий, совмещали две профессии – геолога-поисковика и камнетеса.

В дальнейшем более широкое применение нашли технологии скалывания и расщепления, а лучшим материалом для этого оказался кремень и вулканическое стекло – обсидиан. Эти камни, имея относительно высокую твердость, обладают способностью при раскалывании образовывать узкие и тонкие пластинки с острыми режущими кромками, которые могут некоторое время держать такую «заточку».

Помимо этих камней подобными свойствами обладают кварцит, окаменелое дерево, кремниевый туф, глинистые и известковые сланцы, граниты, мелкозернистые песчаники и другие породы, которые легко обрабатываются ударными способами. Другие камни, например нефрит, хотя и крепкие, но трудно поддаются обработке ударами вследствие своей вязкости.

Процесс расщепления напоминает колку дров, когда от круглого спила дерева откалываются поленья. При раскалывании каменных заготовок нужно было знать до тонкостей способы выполняемой работы (размер камня, направление и силу удара). Поэтому изготовление кремниевых орудий – это искусство, помноженное на силу, ловкость и точный расчет удара.

Найденные археологами предметы можно отнести к ювелирному искусству, так как трудно представить, как можно было изготовить в то время пластины длиной 55мм, шириной 5мм и толщиной в 1мм! В археологии такая отделка каменных пластин

получила название ретуширования (от французского слова «ретуше» – подправлять).

Ретуширование лезвий позволяло делать режущие кромки делать не гладкие, а с зазубринами. Такие инструменты были более эффективными. Принято считать, что каменному веку свойственны примитивные обработки камня, однако, на самом деле, мастера каменного века обладали совершенными технологиями, такими, как шлифовка, полировка и токарная обработка.

Чувство прекрасного было издревле заложено в душе первобытного человека – художника. Приходится удивляться, как могли в то время сверлить в камне малые отверстия толщиной с иголку длиной превышающей в десятки раз его диаметра. Причем отверстия просверливались не только в мягких породах, но и в твердых, таких как яшма, агат, халцедон. Не исключено, что в качестве наконечника сверла использовался корунд или даже алмаз.

Родоначальником сверлильного инструмента было Т- образное приспособление напоминающее современный топор с каменным наконечником. Таким инструментом отверстие «проверчивалось», для ускорения работы подсыпался песок. Рукой нужно было давить и проворачивать инструмент. В дальнейшем инструмент был усовершенствован и приобрел форму коловорота, работа которым выполняется двумя руками: одной рукой вращают инструмент, а другой давят. Коловорот имеет зажимное устройство (патрон), при помощи которого можно закреплять сменные сверла. Коловоротом с некоторым усовершенствованием пользуются и современные мастера. Т-образным инструментом в виде топора вращательные движения производились в обе стороны, а коловоротом только в одну, что позволило повысить производительность труда. Коловорот стал прообразом современного сверлильного станка. В качестве свободного абразива в настоящее время применяется кварцевый песок: наждачный и корундовый. По абразивным качествам наждак в 3-5 раз эффективнее кварца. Производительность значительно повышается, если песок постоянно смачивать водой.

Для того, чтобы распилить каменную плитку распил делался не полностью, а лишь частично, а затем ее разламывали. Для страховки камнеобработчики делали распилы с обеих сторон.

Шлифование и полирование поверхностей камня требует большего времени по сравнению с распиливанием и сверлением. Сначала эти операции выполняли сухим способом. Применение мокрого шлифования ускоряло работу в 2-3 раза. Такие процессы позволяли изготавливать детали с правильными геометрическими формами и острыми гранями.

Опыт по обработке камня накапливался медленно. Полировать камень люди научились спустя десять тысяч лет после грубой обработки. Как правило, полировали сразу две плиты, накладывая одну на другую. В качестве порошка использовали пемзу и толченый мел. Шлифующими поверхностями служили ровные участки скалы или плоский камень, с которого все неровности стесывали методом точечного пикетажа.

Первые зеркала появились благодаря высокому качеству полирования кусков обсидиана и базальта. Для улучшения отражательной способности они смачивались водой. При полировании зеркальных поверхностей использовали мягкие материалы и кожу.

Метод точечного пикетажа сформировался в обособленную технологию камнеобработки. Частыми ударами по круглому заостренному стержню из крепкого материала можно пробить отверстие, выровнять поверхность, на полированную поверхность нанести фактурный рисунок или буквы. Этим же способом изготавливались немудреные каменные чаши, ступки, лампы-светильники. Способом пикетажа можно пользоваться как при изготовлении мелкой пластики, так и при изготовлении крупных скульптур. Известные исполинские идолы острова Пасхи вытесаны из вулканического туфа и других пород без участия металла методом точечного пикетажа при помощи базальтовых скарпелей. Закольники, скарпели, бучарды (инструменты для каменотесной работы) первоначально изготавливались из камня твердой породы, разной по форме и массе: от немногих десятков граммов до 5-6 килограммов.

Исторические исследования в науке и технике помогают нам полнее представить эволюцию развития технологических процессов обработки материалов, в том числе и различных пород камня. В каменном веке круг изготавливаемых изделий из камня достиг высочайшего уровня, но с приходом бронзового века, а затем и железного значительная часть изделий из камня стали изготавливать из металла. С приходом атомно-космического, электронно-кибернетического века камень не утратил своей значимости. Современные технологии позволяют найти ему новое применение. Сейчас это и сверхтвердые производительные инструменты, и красивые ювелирные украшения, и незаменимый долговечный строительный и облицовочный материал. Из камня художники создают прекрасные предметы декоративно-прикладного искусства в сочетании с различными материалами.