Таджикистан / Общество / Семь привычек таджикских жен, которые понравятся любому мужчине

Чтобы быть настоящей восточной женщиной мало родиться в этой стороне света и обладать характерной внешностью; для соответствия этому определению женщине полагается следовать строгим правилам поведения.

Партнер «Азия Плюс» «Открытая Азия онлайн» собрала некоторые привычки таджикских женщин, которые в нашем регионе традиционно имеют восточные жены.

Обращается к мужу на «вы»

Практически все таджикские женщины, за редким исключением, обращаются к своему супругу на «вы», и называют своих мужей не по имени, а «хозяин», «отец моих детей» и т.п. Впрочем, на севере Таджикистана и мужчины, и женщины обращаются на «вы» ко всем без исключения, даже к своим маленьким детям.

Любая таджичка умеет хорошо готовить

Таджикская женщина, которая не умеет готовить, причем не просто готовить, а творить настоящие кулинарные шедевры, это нонсенс. Любая таджичка отлично справляется с тестом и может приготовить вкуснейший плов. Матери с детства прививают своим дочерям любовь к кулинарии, потому что, если молодая девушка, придет в дом к мужу без этих навыков, то позор падет на всю ее семью.

Кстати, также виртуозно таджички справляются и с другими домашними обязанностями, будь то глажка белья или уборка дома.

Семья невесты покупает одежду для жениха

Покупка наряда для жениха на свадебную церемонию – это обязанность семьи невесты. Более того, весь необходимый для семейной жизни домашний скарб, включая мебель, также приобретается за счет родителей невесты; от жениха требуется только жилье. Поэтому, зачастую перед свадьбой, родственники девушки, приглашая гостей на церемонию, заказывают им подарки. Например: семья Искандаровых – ковер, семья Исмоиловых – кухонный комбайн и т.д.

Никогда не остается с другим мужчиной наедине

Даже если этот мужчина родственник. Таджикская жена пустит в дом мужчину только при условии, что она не одна. В противном случае, даже родному брату мужа вход в квартиру заказан: «ждите хозяина». И до сих пор, на любом мероприятии женщины и мужчины в Таджикистане традиционно сидят за разными дастарханами, в разных комнатах. И обслуживанием мужского дастархана (подавать блюда на стол, убирать грязную посуду) занимаются мужчины.

После рождения ребенка 40 дней живет у матери

Из роддома таджикская жена отправляется домой к своей матери, особенно если родился первенец. Здесь она проживет ровно 40 дней, в течение которых мать научит дочь всем премудростям обращения с малышом; кроме того, все необходимое для первенца за свой счет приобретет семья женщины. После такого мастер-класса, муж никогда не увидит беспомощности жены в общении с младенцем, ведь следить за ребенком – прямая обязанность женщины.

Ничего не делает без согласования с мужем

Известия: Таджики меняют своих жен на русских

Худенький, маленький, в оборванных штанах и с грязными ногами - не мужчина, мечта. Причем женщин разных стран - двух как минимум. В 34 у него уже седая башка, куча голодных родственников и вечно нет денег. Другой бы на его месте запил, а таджик Нигматулло просит звать его Саней и источает такую непрошибаемую уверенность в собственной неотразимости, что невольно перестаешь удивляться его мужской востребованности и в Таджикистане, и в России.

«Я жена не люблю, я Фатима люблю! Питер - лучший город на земле!» - кричит он на весь двор на окраине Душанбе. «Да-да, не любит, это все знают, - кивает головой соседка, - только каждый год ей по ребенку делает и снова в Россию к Фатиме уезжает».

В России около миллиона трудовых мигрантов из Таджикистана. Они кладут асфальт и плитку, убирают улицы и подъезды, работают в супермаркетах, строят дачи и копают огороды. Их денежные переводы на родину составляют 60% ВВП страны - по данным Всемирного банка, по соотношению переводов к ВВП Таджикистан занимает 1-е место в мире. Так же Таджикистан вырвался на 1-е место в другом рейтинге - по количеству брошенных женщин. Раньше «страной оставленных жен» называли Мексику, тоже славящуюся своей дешевой рабсилой, теперь - Таджикистан.

До распада Союза таджикская диаспора в России составляла 32 тыс. человек, сейчас она в семь раз больше и растет как на дрожжах. В прошлом году, по официальным данным, таджики с русскими сыграли 12 тыс. свадеб. «Каждый третий таджик, уезжающий на работу в Россию, домой никогда не вернется» - к такому выводу пришли исследователи МОМ (Международной организации по миграции). 90% таджиков оседают в Москве и области, 5% в Питере, остальные едут в Поволжье и на Дальний Восток.

Фатиму, любимую женщину таджика Сани, на самом деле зовут Светой. Ей 29, работает медсестрой в детской больнице, живет в Питере с мамой. «Она мне помогать по-русски, а я с ней за это живу, - объясняет Саня, - я хочу прописку Питер, а мать ее, Люда, злая, не хочет меня». В Питере он уже восемь лет, чуть меньше живет с Фатимой-Светой. За эти годы она приняла мусульманство и переехала к нему на съемную квартиру. После работы убирается и готовит не только для Сани, но и для его дяди и братьев - всего их в «трешке» восемь человек.

Раз в год Саня наведывается в Душанбе, к законной жене и детям - их у него четверо, последнему всего год. С Фатимой детей нет. «Ах-ах, она хочет», - таджик томно закатывает глаза и целует фотку своей темноволосой возлюбленной в телефоне. Рано или поздно они поженятся и у них будут дети, не сомневается Саня, а «злая Люда» пропишет его в свою квартиру.

Саня - мужик порядочный: каждый месяц шлет домой переводы на 5–7 тыс. рублей, регулярно звонит и пусть редко, но приезжает. И ему хорошо, и жена счастлива. Большинство таджичек, отлично зная о вторых «русских семьях», в очередной раз провожая мужей на заработки, с ужасом ждут SMS-развода. «Талак, талак, талак!» - и все, свободна. SMS-разводы захлестнули страну, а политические деятели разделились на два лагеря: одни требуют признать такой развод легитимным, другие - запретить как неуважение к женщине и шариатским законам: по канонам «талак» надо говорить лично.

Любовь с огоньком

Брошенных женщин - тысячи. Кто-то от безысходности и неуверенности в себе становится самоубийцей. Кто-то едет за мужем в Россию или пытается получить хотя бы алименты. 28-летняя Латофат из Душанбе подала на сбежавшего мужа в суд и ждет теперь заочного решения об алиментах. «Он уехал на заработки 1,5 года назад, - рассказывает она. - Вначале звонил, потом попал в России в тюрьму на полгода за воровство, ну а несколько месяцев назад вообще исчез».

Латофат жила у свекрови - по старой традиции муж всегда приводит жену к своим родителям. По новой традиции пока муж на заработках, недовольная свекровь может запросто выгнать невестку с детьми на улицу - достаточно позвонить сыну и сказать, что она ей не нравится.

До свадьбы Латофат мужа не знала - их сосватали родители. «Оказался наркоманом, избивал меня постоянно, а когда уехал, стала поколачивать свекровь», - опустив глаза, вспоминает женщина. В итоге она с двумя детьми вернулась в свою семью. Устроиться на работу не может - окончила всего четыре класса школы. «Потом началась война, стреляли и днем и ночью, и родители перестали пускать меня на улицу, - говорит Латофат. - Они рассуждали, что уж лучше пусть я буду живой, чем образованной, но изнасилованной или мертвой».

«В кишлаках таких девушек без образования тысячи, - говорит Зибо Шарифова из Лиги женщин-юристов Таджикистана. - Они все - бесправные рабыни свекровей, терпят сколько могут, а потом - в петлю. На днях к нам обратилась за помощью сестра одной такой самоубийцы. Утром встала, подоила коров, убрала в доме, приготовила завтрак. А потом пошла в сарай и повесилась. Муж в России, осталось двое детей».

На севере Таджикистана в ход идет канистра с бензином - желающих поджечь себя назло бросившему мужу или ненавистной свекрови становится все больше. Через ожоговый центр в Душанбе проходит около 100 таких самоубийц в год, половина из них - жены трудовых мигрантов. 21-летнюю Гульсифат Сабирову привезли из кишлака три месяца назад в ужасном состоянии - у нее было обожжено 34% тела. После шести пластических операций на нее все равно страшно смотреть.

«Он меня мучил, избивал, а потом сказал: или сама себя убьешь, или я тебя задушу», - едва шепчет она обожженными губами. После очередной ссоры с мужем она пошла в сарай и вылила на голову канистру бензина, а потом бросила спичку.

Муж Гульсифат тоже несколько раз работал в России и по всем меркам был видным женихом. Гуля - самая младшая из восьми детей, самая красивая и скромная. Он только вернулся с очередных заработков, увидев ее в кишлаке читающей Коран, влюбился и прислал сватов. «Хоть она голодать не будет», - сказали родители, выдавая ее замуж. Через пять дней после свадьбы муж снова уехал в Россию, а Гуля осталась у свекрови. Потом вернулся, но вместе они не прожили и двух месяцев. Уже в больнице выяснилось, что Гуля беременна.

«Он ее правда любит, да и она, когда он приходит, становится такая радостная, активная, - говорит Зафира, старшая медсестра отделения. - За 14 лет, что я здесь работаю, первый раз вижу, чтобы муж так за больной ухаживал. Он ждет ее из больницы, делает ремонт в комнате, а ее родители - ни в какую. Считают, что его должны посадить».

Медсестры, несмотря на ее жуткий вид, Гуле даже завидуют: брак по любви, пусть он и вылился в такую чудовищную трагедию, в Таджикистане все еще большая редкость. Большинство союзов укладывается в простую схему: сосватали - родились дети - уехал в Россию - бросил.

Мужья напрокат

Чем дальше от Душанбе, тем чаще вместо машин едут навстречу ишак-мобили. В повозках женщины и дети. Дорога в идеальном состоянии - ее строили китайцы, в кредит. Теперь, чтобы добраться из Душанбе в Худжанд (бывший Ленинабад), нужно платить - бесплатной альтернативы просто нет. На полях с только что распустившимся хлопком - одни женщины.

«Спасибо России, что даете нашим мужьям работу!» - кричит нам самая пожилая из всех. Одна не видела мужа пять лет, другая три, большинство - не меньше двух. За месяц работы под палящим солнцем (на градуснике 45 градусов) они получат мешок картошки, лук да морковь. Зарплаты хватит ровно на два килограмма мяса. Но другой работы все равно нет, поэтому все в поле.

В кишлаках, которые на современный манер называют джамаатами, мужчины давно наперечет. Аловедину Шамсидинову из джамаата Навгилем 72, сыновья давно в Ростове-на-Дону, после смерти жены назад - присматривать за ним - вернулась невестка Махина с детьми. В России она прожила с мужем восемь лет, работала в больнице операционной сестрой, потом украшала торты.

«По-всякому мы пробовали получить гражданство - чего бы ни врали по телевизору, его не дают, - говорит Махина, доставая из тандыра пышущую жаром лепешку. - Единственный верный способ - жениться на русской, поэтому очень много фиктивных браков. С другой стороны, у всех таджиков, живущих в России, есть местные подруги. И много других браков - мусульманских, «никох» называется».

Махина хочет вернуться назад, к мужу. «Хочется уехать, правда хочется - а дед ни в какую!», и одного его оставить нельзя - родственники заклюют. И мужу в кишлаке нечего делать. Навгилем находится в 2 км от города Исфары, раньше там были заводы - химический, гидрометаллургический, спиртзавод, и фабрики - швейная и прядильная. А сейчас на весь район 100 рабочих мест. И без мужа плохо - и не хочется, чтоб свои проклинали, если бросит свекра.

«У нас тут еще дикие нравы, никто своих прав не знает, - тяжело вздыхает зампред джамаата по делам женщин и семьи Суясар Вахобоева. Она вроде мирового судьи - в случае семейных конфликтов вызывает стороны для переговоров и объясняет, что невестка - тоже человек. - Как бы ни старались власти, в кишлаках по-прежнему девочек не пускают в школу и выдают замуж в 14–15 лет. А дальше - заколдованный круг: он приедет ненадолго, сделает ей ребенка - и назад, в Россию». «Может, они и отпускали бы девочек в школу, но зачастую нет даже денег, чтобы купить форму и собрать ранец», - говорит Мавлюда Ибрагимова из ассоциации по защите прав женщин трудовых мигрантов.

«Соломенные жены»

«Женщина без мужской ласки чахнет и становится похожа на сушеный урюк, что растет у нас в огороде», - машет 46-летняя Васила рукой в сторону высокого дерева. У Василы лицо круглое, гладкое, бока плотные - не то что у ее подруги Малохат, от которой муж уехал в Россию много лет назад, тоже обзавелся семьей и ни разу с тех пор в кишлаке не объявлялся. «У нас сосед вернулся с хаджа, я к нему без спроса пошла, на пять минут - а он из-за этого взял и развелся со мной, осталась одна с четырьмя детьми», - тяжело вздыхает Малохат. Таких, как Малохат, полкишлака, а Васила на всю округу одна.

Василе из джамаата Чоркух надоело, что ее муж вечно на заработках, а денег присылает крохи, и когда он приехал к ней на побывку, просто заперла его в доме. «Он в Сызрани работал, в Иванове, я его все пытала: у тебя там кто-нибудь есть? Он - нет! А потом, когда я ему устроила истерику и сказала, что все равно не отпущу, мне его «жена» начала названивать и требовать его назад, вот кобель! - Васила - руки в боки, золотые зубы блестят на солнце - баба боевая, с высшим образованием, бригадирша в поле, сама купила и водит «шестерку». Мужа она не отпускает уже три года. - Дочки на папу не нарадуются, я его к себе в бригаду взяла - ну и пусть денег почти не зарабатывает и стонет, что хочет в Россию, зато я при мужике».

Чоркух упирается в горы, вдоль низких пыльных домов бежит мутный арык, в котором моет посуду и ноги все население Чоркуха - женщины и дети. Возле старинной мечети сидят аксакалы - они следят, чтобы девочки, отправляясь с ведрами на колонку, не слишком смотрели по сторонам. Одно их слово - и если в кишлаке появится жених, к ней во двор он никогда не заглянет.

В кишлаке Шахристан, что на севере Таджикистана, нравы не такие суровые, а мужиков еще меньше. Тут с работой еще хуже, и единственный способ выжить - податься в Россию. Мавлюда Шкурова носит темный халат и белый платок, она в трауре - полгода назад ее мужа Рахмата сбил насмерть микроавтобус. Ему было 44, осталось четверо детей. В Шахристан в прошлом году вернулись в гробах еще трое мужчин.

«Рахмат стоял на остановке в подмосковном Щекине, рядом с хладокомбинатом, где работал и жил, - рассказывает его брат Немат. - Его сбил Александр Сухов, денег даже на гроб не дал - все равно, сказал, посадят». За девять лет, что Рахмат был в России, старый дом совсем развалился, а на новый он так и не заработал. Теперь на трудовую вахту отправился его старший сын - ему еще нет 17, только закончил 9-й класс. «Одна надежда - на него, - едва не плачет Мовлюда. Второй сын ходит рядом - он инвалид детства. - Звонил на днях - работали с ребятами у армян на даче, а им не заплатили. Он от обиды плакал, я тоже рыдала».

Таджикистан / Общество / Семь привычек таджикских жен, которые понравятся любому мужчине

Чтобы быть настоящей восточной женщиной мало родиться в этой стороне света и обладать характерной внешностью; для соответствия этому определению женщине полагается следовать строгим правилам поведения.

Партнер «Азия Плюс» «Открытая Азия онлайн» собрала некоторые привычки таджикских женщин, которые в нашем регионе традиционно имеют восточные жены.

Обращается к мужу на «вы»

Практически все таджикские женщины, за редким исключением, обращаются к своему супругу на «вы», и называют своих мужей не по имени, а «хозяин», «отец моих детей» и т.п. Впрочем, на севере Таджикистана и мужчины, и женщины обращаются на «вы» ко всем без исключения, даже к своим маленьким детям.

Любая таджичка умеет хорошо готовить

Таджикская женщина, которая не умеет готовить, причем не просто готовить, а творить настоящие кулинарные шедевры, это нонсенс. Любая таджичка отлично справляется с тестом и может приготовить вкуснейший плов. Матери с детства прививают своим дочерям любовь к кулинарии, потому что, если молодая девушка, придет в дом к мужу без этих навыков, то позор падет на всю ее семью.

Кстати, также виртуозно таджички справляются и с другими домашними обязанностями, будь то глажка белья или уборка дома.

Семья невесты покупает одежду для жениха

Покупка наряда для жениха на свадебную церемонию – это обязанность семьи невесты. Более того, весь необходимый для семейной жизни домашний скарб, включая мебель, также приобретается за счет родителей невесты; от жениха требуется только жилье. Поэтому, зачастую перед свадьбой, родственники девушки, приглашая гостей на церемонию, заказывают им подарки. Например: семья Искандаровых – ковер, семья Исмоиловых – кухонный комбайн и т.д.

Никогда не остается с другим мужчиной наедине

Даже если этот мужчина родственник. Таджикская жена пустит в дом мужчину только при условии, что она не одна. В противном случае, даже родному брату мужа вход в квартиру заказан: «ждите хозяина». И до сих пор, на любом мероприятии женщины и мужчины в Таджикистане традиционно сидят за разными дастарханами, в разных комнатах. И обслуживанием мужского дастархана (подавать блюда на стол, убирать грязную посуду) занимаются мужчины.

После рождения ребенка 40 дней живет у матери

Из роддома таджикская жена отправляется домой к своей матери, особенно если родился первенец. Здесь она проживет ровно 40 дней, в течение которых мать научит дочь всем премудростям обращения с малышом; кроме того, все необходимое для первенца за свой счет приобретет семья женщины. После такого мастер-класса, муж никогда не увидит беспомощности жены в общении с младенцем, ведь следить за ребенком – прямая обязанность женщины.

Ничего не делает без согласования с мужем

Даже самое безобидное дело, например, покупку одежды или поход к родителям, таджикская жена обязана согласовать с мужем. Не говоря уже о более серьезных решениях. Спрашивать разрешение у мужа для таджикской женщины – это совсем не зазорно. Стыдно, когда происходит наоборот.

Семьи Таджикистана, в отличие от Европейских семей, по обычаю очень большие. Под одной крышей проживают несколько поколений родственников, соблюдая между собой строгую иерархию. Отношения строятся в первую очередь на беспрекословном подчинении хозяину дома и почитании старших.

Женщине в таджикской семье отведена особая роль. С одной стороны мать является хозяйкой в доме и женой главы семьи, но с другой, она же беспрекословно исполняет любую волю своего мужа и его родителей. Несмотря на такое неприемлемое для европейских женщин отношение, все же дискриминацией назвать это нельзя.

Ведь такие отношения складывались веками. И пройдя многие испытания, порой в тяжелых местных условиях, понимание правильности таких отношений только укрепилось. Возрастом для замужества девушек считается 13-14 лет. И, несмотря на закон, по которому девушки должны дождаться своего совершеннолетия, негласно браки все же заключаются.

Брачные узы закрепляет Имам, а не ЗАГС. Жизнь таджиков определяется исламом. Религия чувствуется во всем: в быту, в традициях, в отношениях, в искусстве и в воспитании детей. Особую роль играют обряды, особенно свадьба. ЗАГС посещают только по желанию, а вот обряд «Никах», который проводит местный мулла - обязателен.

Без этого брак не будет считаться браком, а дети будут незаконно рожденными. Невесте одевают на голову семь платков. Мула заговаривает воду, а невеста должна ее выпить. Сорок дней после свадьбы молодая жена ходит в национальном костюме.

На свадьбу приглашают всех: родственников, друзей, коллег и даже просто знакомых. Свадьба проходит в несколько этапов: в начале дома у невесты, потом в доме у жениха, потом общая свадьба и гулянье для друзей и коллег. На самых скромных свадьбах присутствуют от 500 человек.

Так же пышно отмечают обрезания, рождение ребенка и многие другие памятные события. Для таджиков очень важно, чтобы столы были наполнены, и не было ни единого свободного места. И не важно, что еда останется, важно, чтобы ее было с избытком. Всем руководят старшие, а молодые только исполняют.

Традиционно должен быть калым (выкуп за невесту). Существует определенный перечень того, что молодожены должны взять у своих родителей. Чаще всего «приданное» начинают собирать с рождения ребенка. Вообще молодые полностью зависят от своих родителей.

Ведь очень рано женясь, они действительно еще многого не понимают. И даже если молодым что-нибудь вдруг не понравится, они промолчат. Старшие мудрее и знают, как правильно. Так воспитывают детей.

В Таджикистане нередко встречается многоженство. Официально, конечно, многоженство запрещено, но на практике это совсем не редкость. Регистрации, конечно, нет, но все же женой называется первая, и вторая, а может и третья.

В сельских местностях девочки не заканчивают больше восьми классов. Ведь по традициям женщине вообще ни к чему быть образованной. Ее предназначение быть женой и матерью.

Для таджикских девушек очень страшно и позорно быть «пересидкой». Не выйти вовремя замуж страшнее самого ужасного кошмара. Женщина-таджичка должна всегда молчать. Без разрешения мужа или свекрови она не имеет права выйти на улицу.

Домашним хозяйством занимаются только женщины. Для мужчины выполнять подобную работу зазорно. По сложенной традиции первые полгода молодая жена не может покинуть дом своего мужа, и ни в коем случае не должна навещать своих родителей.

На нее возлагается сразу очень много хозяйственных дел. Она полностью подчиняется во всем своей свекрови и всем остальным старшим родственникам, но в первую очередь своему мужу.

По свадебной традиции невеста должна плакать. Так это и происходит на всех свадьбах.

Таджички сами по себе очень красивы. У них прекрасные темные глаза необычной формы. Национальная одежда: платье и штаны под это платье из красивой ткани.

Таджикские семьи наполнены детьми. Их столько, сколько даст Бог. С раннего возраста малыши очень активны и самостоятельны. Они дружат большими компаниями, а главное, с детства воспитываются в традициях.

Старшие ребята заботятся о младших, младшие слушаются старших и везде ходят вместе. Большие дети носят маленьких, средние сами бегают за старшими.

Сами по себе дети очень общительны и активны. С самого малого возраста они помощники своей семье. Быстро и с охотой выполняют любые поручения взрослых. Легко справляются с домашней скотиной и многочисленными хозяйственными делами.

Дети не живут отдельно, они полноценно принимают участие в жизни семьи. Таджики не загоняют детей спать, не заставляют их есть, не скрывают от них взрослых дел. Дети живут так же, как и взрослые: подчиняются старшим, по-взрослому работают и отвечают за свои поступки.

Таджики очень гостеприимный народ. Гость для них - это всегда большая радость. Любой хозяин считает своим долгом вкусно угостить гостя. В каждом доме есть большая комната называемая «Мехмонхона», предназначенная специально для приема гостей. В ней всегда есть специальное почетное место для главного гостя.

Сидят таджики на полу, застеленном красивыми коврами и матрасами, набитыми ватой или хлопком, которые называются курпачами. По их правилам нельзя сидеть с вытянутыми вперед или в сторону ногами. Лежать тоже неприлично.

На пол стелют скатерть под названием «достархан». Перед застольем и после него, обязательна молитва, благодарение и хвала Всевышнему. У таджиков обряд свой, отличный от других мусульман.

Большую роль в застольях играет чай. Наливает его самый младший мужчина. Пьют, как принято, из пиалы, которую нужно брать только правой рукой, а левую держать на правой части груди. Таджики могут позволить себе и спиртное.

Интересный факт, что первую пиалу любого напитка разливающий наливает не кому-то, а себе. Все это лишь обычай, чтобы окружающие убедились, что в напитке нет яда. Для званого гостя таджики обязательно приготовят плов. В обычной повседневной жизни первым еду берет старший из семьи, но когда в доме гость - эта честь предоставляется гостю.

Женщины кушают отдельно в другом конце дома. Им нельзя входить в помещение во время застолья мужчин. Любой посторонний мужчина, желающий пообщаться с женщиной, должен обязательно спросить позволения у ее мужа или у хозяина дома. Таджикские мужчины никогда не ходят по дому в ночной одежде или с оголенным торсом.

Если хозяина нет дома, но пришел гость, жена обязана его пригласить в дом. Но мужчина не должен туда заходить. Нельзя посторонним мужчинам общаться с женщиной в отсутствие ее мужа, отца, или иного родственника мужского пола.

Таджики очень любят дарить подарки. Никогда они не придут в гости без даров. Вообще, таджикские мужчины, очень щедры. Они добытчики для своей семьи и им важно, чтобы в доме всего всем хватало. Но всего важнее для них мнение соседей, друзей и родственников. Они стремятся поддерживать отличные отношения и хорошее мнение о себе.

Для таджиков семья является основой их жизни. Для семьи они трудятся, семьей хвалятся. Все описанное выше, является образом традиционной таджикской семьи. В современном же мире, многие стали строить свою жизнь по образу запада. Однако, еще есть множество семей, дорожащих своими традициями.

Новости из России

"За эти четыре года я поседел"

Лене - 15, Саше - 14, Миле - 11, Азизу - 4.

Таджикские семьи наполнены детьми. Их столько, сколько даст Бог. Садиридину Ерматову (все называют его Сабир) Бог дал четверых. Правда, двое старших - не родные, а приемные. Это дети его русской жены Марины. Так Сабир стал многодетным отцом.

Марина умерла в родах, когда давала жизнь самому младшему - их общему сыну Азизу.

Ради того, чтобы неродные дети были с ним, Сабир отдал все.

Пятиэтажка без лифта. Квартира на самом верху. Я поднимаюсь по лестнице и думаю: сколько километров ступенек отмерил Сабир, бесконечное количество раз поднимаясь и спускаясь с детскими колясками?

Он родился в Таджикистане, в городе Турсунзаде, в большой семье. У него пять братьев и сестер. Тогда, в советские времена, о которых он вспоминает с ностальгией, их дом был полная чаша: "Родители держали коров, баранов, гусей, кур - всех, кроме поросят. Религия не позволяет. Мой отец - мулла. Святой человек!"

В девяностом году его призвали в армию. Служил в Дальневосточном военном округе. В девяносто втором Сабир мобилизовался, но до дома даже не доехал: там шла война.

Люди бежали кто куда. И Сабир тоже побежал. Сначала в Узбекистан, затем в Туркмению. Его диплом агронома на родине был уже никому не нужен. И тогда он сел в поезд, на котором тысячи его соотечественников ехали в Россию. Сабир сошел в Красногорске.

Без работы не сидел - пахал на стройке, ремонтировал квартиры. Вкалывал без выходных. Каждый месяц отсылал деньги родным. Надо поддерживать семью - так заведено.

С Мариной он познакомился случайно. В тот день его забрали в отделение милиции - рутинный случай для гастарбайтера с неславянской внешностью. Через час отпустили: документы были в полном порядке.

Сабир шел по вечернему проспекту Мира и увидел светловолосую девушку, которая ему улыбнулась в ответ. Он еще не знал, что эта встреча изменит всю его судьбу.

Он заговорил, она ответила. Обменялись телефонами, начались свидания. Ей - 26, ему - 28. Марина была замужем, но семейная жизнь не складывалась. Муж пил и дома не появлялся.

Сабир уехал на время в Таджикистан. Когда вернулся, Марина родила Лену. А вскоре она призналась, что ждет еще одного ребенка. Не от Сабира.

Биологический отец Саши и Лены даст им свою фамилию и исчезнет из жизни семьи навсегда. Из роддома Марину встретит Сабир. Возьмет на руки перевязанный лентами сверток. Дети с рождения будут звать Сабира папой.

Марина жила в совхозе имени Ленина, сразу за окружной. Когда Сабир впервые пришел к ней домой, он потерял дар речи: такой разрухи он никогда не видел. Рваные обои, рассохшиеся рамы, сломанные двери. На две комнаты - три семьи: Марина с детьми, ее родители, брат с сожительницей. За коммунальные услуги, конечно, не платили. Задолженность была космической - 204 тысячи рублей. Жили бедно, но весело: спиртное не переводилось.

В 2004-м Сабир женился на Марине, а через два года у них родилась общая дочь Миля.

Он по-прежнему пахал на стройках: надо было содержать большую семью. Когда появилась возможность, сделал ремонт, поменяв все что можно. Поклеил новые обои, поставил стеклопакеты, утеплил балкон. "Убитая" квартира засияла.

В маленьких поселках жизнь на виду. Здесь все друг друга знают. Соседи, которые сначала встретили Сабира настороженно, теперь повторяли: "Повезло Марине, какого мужа нашла! Не пьет, не курит, все в дом!"

Мы все его полюбили, - говорит мне Надежда Петровна, которую дети Сабира зовут бабой Надей. - Скромный, аккуратный, вежливый, со всеми здоровается, к каждому с уважением. Надо что-то починить, кого-то в город отвезти - все к нему. Никому не отказывает. Когда один за другим умерли родители Марины, он их похоронил как положено. Он и сейчас на кладбище ездит, за могилой ухаживает, оградку красит…

У нас таких еще не было! - вторит ей другая соседка по подъезду, Наталья Николаевна. - Что о нем еще скажешь? Придет с работы и всегда идет гулять с детьми. Они его обожают.

…В 2012 году Марина опять забеременела. Когда Сабир узнал, что у них будет четвертый ребенок, он растерялся: жить, по сути, негде, денег мало, работа у него временная. Но раз Аллах дал, учил его отец, надо быть благодарным и принять дитя с радостью.

"Бог дал - Бог взял", - говорят в России. Что там произошло, в роддоме, Сабир не знает, ему никто толком ничего не объяснил. Сказали только, что роды были очень тяжелые, у Марины зашкаливало давление. Азиз появился на свет раньше срока, семимесячным.

Жена умерла вечером, мне сообщили только утром, - Сабир смотрит в сторону. - В девять часов в квартиру уже пришли представители администрации: "Ты здесь никто! Дети не твои, у них другая фамилия. У тебя гражданства нет, регистрации нет. Мы детей забираем!" У меня в глазах потемнело. Это мои дети, я их воспитывал с рождения. Они меня папой называют. Как же я их отдам?..

Убитый горем отец бросился в роддом. Ему сказали, что его жена в морге, а ребенок в инкубаторе. У него повышенное внутричерепное давление. Мальчик недоношенный, очень слабенький, вес всего 1600 граммов. Надо выхаживать.

В роддоме Сабиру сразу предложили написать отказ от ребенка. Он сказал: "Я только что жену потерял - вы хотите у меня забрать ребенка?! Я еще живой".

Ему говорили: "У тебя не хватит денег его лечить". "Вы назовите сумму - я готов!" - отвечал Сабир. "Тебе свидетельство о рождении не дадут!" - "Почему не дадут? Мать - гражданка России, мы расписаны".

Из роддома он сразу поехал в загс и получил свидетельство о рождении Азиза. Потом Сабир узнал, что его ребенка хотели усыновить. Малыш, в жилах которого смешались русская и таджикская кровь, получился на загляденье: мягкие светлые волосы, персидские глаза…

Потом звонок в три часа ночи из роддома: "Приезжай, мы врача-специалиста вызывали твоему сыну. Надо заплатить 4 тысячи". Я отдал 4 с половиной, - добавляет он, помолчав.

Он похоронил свою Марину и спрятал горе очень глубоко, на самое дно. Нельзя было страдать и плакать, надо было действовать, потому что в любой момент могли забрать его старших детей.

Когда Азиза, наконец, выписали домой, он весил всего 1800 граммов. Такой маленький, он помещался на крохотном матрасике и плакал не переставая. Глядя на сына, Сабир ощущал свою беспомощность. У него золотые руки, он умеет все на свете и не боится никакой работы, но сможет ли он выходить это существо?

Он позвал младшую сестру Биби из Таджикистана: "Спасай!" И тут на помощь кинулись все соседи, весь подъезд. Кто-то принес детские вещи, кто-то помогал купать ребенка, кто-то гладил пеленки… Простые русские женщины приходили и дежурили по очереди, и Сабир не помнит дня, чтобы он остался один на один с бедой. Он понял: справится!

Все это время он непрестанно думал о Саше и Лене, которых в любой момент могли забрать в детский дом. У Сабира не было еще российского гражданства, только вид на жительство, и ему никогда не позволили бы стать приемным отцом детей, у которых к тому же был номинальный папа.

Сабир нашел бывшего мужа Марины и прямо предложил: "Давай решим вопрос с детьми. Тебе они все равно не нужны!" Тот обещал приехать через неделю и написать отказ от детей. Обещал - и пропал. К телефону не подходил, сам не звонил. Сабир подал заявление в суд, который и лишил нерадивого отца родительских прав.

Сабир отвез детей в Малоярославец, в семью Олеси - двоюродной сестры Марины, которая и оформила временное опекунство. Он разрывался между детьми - родными и приемными. Каждую неделю ездил навещать Сашу и Лену и возвращался с тяжелым сердцем: им там было плохо.

Мы с братом спали вдвоем на надувном матрасе на полу, - вспоминает Лена. - Наши вещи убрали в сарай, и мы по холоду каждый день бегали за одеждой. А еще родственники отделили нас от своих детей. Они все сидят за столом, а нам дают тарелку, и мы едим стоя. Как-то папа привез нас на выходные домой, и мы в чай по пять ложек сахара положили. Папа спросил: "Вас что, там не кормят?.." А однажды тетя Олеся мне говорит: "Лена, в Одессе есть женщина, у нее двое пацанов, они уже взрослые, а она очень хочет девочку. Поедешь туда?" Я в слезах звоню папе: "Меня отдают в другую семью! Забери нас отсюда!" Нас выставили с вещами за дверь…

В тот же день Сабир забрал своих старших домой. Сразу отнес их документы в школу, чтобы они не пропускали занятий.

За те три месяца, что дети жили в Малоярославце, опека ни разу ими не поинтересовалась. Но только я их привез домой и они пошли в школу, как нагрянули представители ведомства. Они приехали забирать Сашу и Лену, - у него и сейчас все клокочет. - Я бросился к соседке Наталье Николаевне: "Возьми временное опекунство, пока я сделаю российское гражданство!"

Оформление опеки - процесс непростой, он требует времени на сбор документов, обследование здоровья опекуна, его жилищных условий. Если будущий опекун не является близким родственником, ему надо еще пройти обучение в Школе приемных родителей. Это стало обязательным требованием как раз с осени 2012 года.

Наверное, не каждый бы согласился взвалить на себя такое бремя. Но Наталья Николаевна не раздумывала ни минуты. Без лишних слов стала собирать необходимые документы и записалась в Школу приемных родителей. Ближайшая оказалась в Подольске.

Сабир забросил все дела, лишь бы дети жили с ним. Два раза в неделю возил будущую приемную маму на занятия в Подольск и занимался оформлением российского паспорта.

За эти четыре года я поседел. Гоняли меня, как футбольный мяч. Страшно вспомнить, через что я прошел. Помучили меня немного, - добавляет он, помолчав. - Как только я стал гражданином России, тут же оформил опекунство на старших детей. Родители Марины не платили за квартиру, мне пришлось погасить задолженность за коммунальные услуги - 204 тысячи рублей. Если бы я не нашел денег, квартиру бы отобрали, а детей отправили в детдом.

Он отдал все свои сбережения за двенадцать лет. Его семья больше никому ничего не должна.

Недавно он возил Лену и Милю на свою родину в Таджикистан. Двух сестричек, одну светленькую, другую темненькую, дочек.

Лена показывает мне фотографии. Вот она в национальном таджикском наряде.

В Таджикистане нас принимали как родных! - восхищается девочка. - Бабушка меня обнимала: "Моя любимая, моя золотая!" Показали город, угощали национальной едой. Я понимаю таджикский язык, но не надо было много слов, чтобы почувствовать себя в окружении родных людей…

Лена и сама научилась готовить таджикский плов. Почти так же вкусно и живописно, как папа.

Недавно тетя Биби показала мне, как печь их традиционные лепешки. У папы жены нет, а женская поддержка должна быть, - по-взрослому рассуждает пятнадцатилетняя дочь.

Пока на всех готовит моя сестра. Столько заготовок на зиму сделала! - он показывает на шеренги банок с аджикой, баклажанной икрой, солеными огурцами и помидорами. - Но если Бибишка уедет домой, придется Лене готовить, - смеется Сабир. - А я буду ей помогать.

В этой квартире он не прописан. Если бы квартира была приватизирована, он бы унаследовал долю после смерти жены. Надо знать Сабира: ему было неловко просить Марину, чтобы она его прописала на многонаселенную родительскую жилплощадь. Он жил себе с временной регистрацией, которую продлевал каждые полгода.

Сейчас ситуация изменилась, но управление опеки и попечительства по Ленинскому району Подмосковья не на стороне многодетного отца. Сабир живет на птичьих правах. В постоянной регистрации ему упорно отказывают, потому что формально он ущемит права своих детей. Его так и спрашивают: "Какой у тебя умысел?"

Какой у меня умысел? - горько усмехается Сабир. - Я живу здесь с детьми уже шестнадцать лет. Купить новую квартиру я не могу, она стоит миллионы. А мне семью кормить надо. Я у них один.

Я смотрю на Сабира. Ему всего сорок три. Не возраст для мужчины. Уже четыре года, как он овдовел. Все сроки траура давно прошли, и, наверное, он мог устроить свою жизнь.

Я думал об этом, - честно говорит он. - Можно найти женщину, но для меня самое главное, чтобы она моих детей любила, а потом уж меня.